Анне Ханкок - Собиратель лиц

Шефер выглянул в окно и увидел мальчика, бродившего по заснеженному двору. Чёрный лабрадор послушно следовал за ним, виляя хвостом и восторженно лая всякий раз, когда мальчик опускался перед ним на колени в снег и клал ему руки на шею.

— Но вы решились об этом заговорить?

Она кивнула.

— В какой-то момент я почувствовала, что сыта по горло поведением Йенса, и заявила на него в службу соцзащиты. Но они изучили семью и пришли к выводу, что Йенс — серьёзный, хорошо исполняющий свои обязанности врач и что я ошибаюсь. — Она сложила руки на коленях. — С тех пор я не видела ни его, ни Фию.

Шефер подумал о реакции Анны Софии Бьерре, когда он задал ей вопрос об имени на листочке в тетради. На десятую долю секунды она изменилась в лице.

— Ваша сестра сказала, что не знает никого по имени Кики.

Брови Камиллы Люнг поползли вверх.

— Она врёт! Они оба знают, что Лукас зовет меня Кики. Но я не могу себе представить, чтобы они захотели вывести вас на меня.

— Вы думаете, ваша сестра знает, что ваш зять сбросил Лукаса с моста в понедельник?

— Вовсе не обязательно. — Она пожала плечами. — Может быть, Йенс скрыл это и от Фии. Чтобы было удобнее разыгрывать роль жертвы, как часть алиби.

Шефер вдруг осознал, что Йенс по-прежнему не имел понятия, что Лукас выжил. Его удивление, когда он услышал о крови Томаса Странда на куртке Лукаса, было искренним.

Он посмотрел на Камиллу Люнг:

— Вы встречались с Лукасом тайно возле школы. Не так ли?

Она кивнула:

— Последний год ему приходилось особенно тяжело. Фия начала пить по-чёрному. Она не смеет перечить Йенсу, поэтому, завидя его в дурном настроении, сразу исчезает в прачечной.

— В прачечной?

— Да, в подвале их дома стоит стиральная машина. Фия прячет в этой комнате водку. Йенс сказал, что запрещает ей пить, и в квартире с тех пор нет алкоголя, но Лукас видел, как она прятала бутылку среди белья. — Камилла запустила пальцы в волосы и посмотрела на мальчика. — Что теперь будет?

— В каком смысле?

— Что будет с Лукасом? Он не хочет обратно к Фии, даже если Йенса посадят. Это я знаю. Звучит, может быть, странно, но… хотя бил его Йенс, в первую очередь он ощущает предательство матери. Он не хочет с ней жить.

Шефер понимающе кивнул. Ему это ничуть не казалось странным. Если бы у него в детстве была такая тётя, как Камилла Люнг, он бы тоже предпочёл жить у неё. Но осуществить такое, к сожалению, было не очень-то просто.

— Сложно сказать, как пройдёт суд. Это не моя область, — сказал он. — Но правда, к несчастью, такова: скорее всего, Лукаса отправят к матери.

Камилла закрыла глаза.

— Но Фия абсолютно ни на что не годится! Она не смогла защитить собственного ребёнка. И она пьёт!

Шефер бросил быстрый взгляд на её бокал и кивнул:

— Да, но этого недостаточно, чтобы у неё забрали ребёнка.

— Почему?

— Потому что они будут рассматривать картину в целом и наверняка придут к выводу, что, пока Лукас находится вне досягаемости отца, он вне опасности. Возможно, службы опеки сочтут полезным для Лукаса провести небольшой промежуток времени вне дома, чтобы ваша сестра разобралась со своей жизнью. Но пока она имеет работу, содержит дом в приличном состоянии и обещает, что бросит пить, они не так уж много могут сделать. — Его взгляд упал на припаркованный «Вольво». — Куда вы с Лукасом собирались, когда я пришёл?

— Мы просто хотели уехать. Подальше от газет, — сказала она и с подавленным видом откинулась на спинку дивана. — У меня есть подруга в Германии, и я думала, что мы сможем немного пожить у неё…

Шефер поднялся и жестом пригласил Камиллу сделать то же самое.

— Что теперь? — спросила она.

— Теперь мы едем в Копенгаген, все втроём. Лукаса ждёт допрос и осмотр врача, и вы будете нужны ему сейчас как никогда.

— Пристегните ремни, — сказал он и перекинул свой через плечо.

Лукас Бьерре с тётей сидели на заднем сиденье, оба с посеревшими лицами, но готовые мужественно встретить всё, что их ждёт.

Шефер завёл мотор одной рукой, а другой нащупал в кармане телефон. Он увидел, что Элоиза звонила ему восемь раз. И прислала целую кучу СМС.

Он открыл первое сообщение и прочёл:

Амбарная дверь находится в медицинском центре. Перезвони!

Всего за несколько часов тонкий туман окутал Копенгаген призрачной дымкой. Ни ветерка. Температура поднялась до шести градусов, и на фоне морозов последних дней воздух казался почти душным.

Элоиза топталась на заднем дворе полицейского участка на улице Отто Мёнстеда около входа, которым обычно пользовался Шефер. Она наблюдала за проезжающими в тумане автомобилями и каждые полминуты проверяла мобильный. Часы показывали 16.11, она пыталась дозвониться до Шефера с тех самых пор, как покинула клинику, но он не отвечал, и никто из коллег не имел понятия, куда тот направился.