Анне Ханкок - Собиратель лиц

— Потому что тогда пришлось бы вернуть его Йенсу и Фии. И всё началось бы сначала.

Шефер прищурился:

— Что именно?

— Йенс. Он бьёт его. Регулярные побои. Но в понедельник он зашёл ещё дальше. Они поругались по дороге в школу и… — Она закрыла глаза и закачала головой. — Я не могла отправить Лукаса обратно домой после того, что случилось.

Шефер нахмурился.

— Вы утверждаете, что Йенс Бьерре скинул Лукаса в ров? Что он пытался убить собственного сына?

— Если бы они его не спасли, то… его бы уже не было на свете. Это совершенно точно.

— Они?

— Да, мужчины, которые его ко мне привезли.

Шефер взял на заметку, какие именно слова она употребила.

— Сколько это уже длится, говорите? Сколько времени Лукаса бьёт отец? — Шефер посмотрел на мальчика, который тут же отвёл глаза и повернулся к окну спиной.

Камилла Люнг устало провела рукой по лицу.

— Всё началось, когда Йенс поехал работать за границу. Вы слышали про «Врачей без границ»?

Шефер кивнул.

— Поездки с этой организацией совершенно его переменили. Это случилось не за один день, но постепенно он становился всё более и более агрессивным. Он начал употреблять наркотики: выписывал сам себе рецепты на морфин, «для пациентов». — Она пожала плечами. — Совсем невыносимо стало, когда он вернулся из Сирии. Что-то он там увидел… Его как будто подменили. — Она глубоко вдохнула и задумалась, вспоминая. — Это началось, когда Лукас пошёл в первый класс. Именно тогда Йенс стал его бить.

— Почему вы не заявили в полицию?

— Я это, чёрт побери, делала ! — В её взгляде сверкнула молния. — Почему, вы думаете, они вычеркнули меня из своей жизни?

Шефер сдвинул брови.

— Вы заявляли на него? Вы абсолютно уверены?

— Ну конечно, заявляла!

— У нас ничего не зарегистрировано. В системе нет ни специальных пометок, ни возбуждённого дела.

Камилла Люнг только молча покачала головой:

— Даже не знаю, почему я ещё удивляюсь. Вы совершенно ни за чем не следите!

Шефер приподнял подбородок и посмотрел на неё пристально, однако промолчал. Раз её заявления не было во внутренних рапортах, значит, какой-нибудь консультант или советник облажался — и не впервые. Ошибки случались всё время, в том числе и в полиции, это он знал. Дети, чьи родители пренебрегали своими родительскими обязанностями, или подвергавшиеся насилию не попадали в поле зрения радара. Такое случалось даже слишком часто.

— Кто-то ещё об этом знал? — спросил он. — Жестокое обращение с ребёнком едва ли останется незамеченным. Кто-то должен был обратить внимание.

— Йенс — врач. У него всегда найдётся объяснение. Алиби. «Врачи без границ» хорошо его вымуштровали во время поездок. К тому же Лукас сам изо всех сил старался скрывать всё от внешнего мира. Он мне рассказывал, что заверил учителей, будто все его синяки и ссадины — из-за фехтования и ролевых игр.

Шефер печально кивнул. Через его руки прошло множество дел, где дети упрямо защищали своих родителей, которые жестоко с ними обращались. Маленькие дети, которые, не задумываясь, отпускали грехи отцу с окровавленными кулаками.

Камилла Люнг поднялась с дивана и подошла к стоявшему в углу столику на колёсиках со стеклянной столешницей и латунными ножками. Она вытащила заострённую стеклянную пробку из графина, плеснула себе виски и сделала быстрый глоток. Затем снова села перед Шефером.

— Вы утверждаете, что «Врачи без границ» вымуштровали Йенса. В чём?

— Всех врачей, которые едут в горячие точки, обучают справляться с кризисными ситуациями. Их учат, что именно они должны говорить и делать в случае похищения или в другой опасной обстановке. Йенс рассказал мне об этом перед отправкой в Судан. Это была его первая поездка.

— Что именно он рассказал?

— Что их тренировали быстро ориентироваться в неожиданных ситуациях и за несколько секунд выдумывать убедительную ложь, алиби, объяснение. Для отвода глаз! Они должны были выкручиваться из ситуаций, где на кону стояла их жизнь. И у Йенса это отлично получалось. Он может обдурить кого угодно.

— А мать? Какую роль она играет в этой истории?

Камилла Люнг фыркнула.

— Фия всегда молчала, когда Йенс бил Лукаса. Не предпринимала ровным счётом ничего! Когда это случалось, она просто сидела и смотрела в пустоту, чтобы избежать зрительного контакта со мной. И заливала это всё спиртным. Она алкоголичка, — сказала Камилла, поднимая бокал с виски. — Единственное, что волнует Фию, есть ли в бутылке водка.