Эбигейл Дин: Девушка А

Одно время мы с Девлин так много разъезжали, что я забывала, на каком континенте нахожусь. Проснувшись в номере, направлялась в ту сторону, где располагался туалет в моей нью-йоркской квартире. В аэропорту мне требовалось прочесть — реально прочесть — в своем посадочном талоне, куда именно мы на этот раз летим. Бары действовали на меня умиротворяюще — они везде были одинаковыми. Одинокие молодые люди со схожими историями и прочие незнакомцы, утомленные еще больше меня.

Через шесть мест от меня сидел мужчина в рубашке с золотым значком пилота, он искал свой бумажник; я заказала для него джин. Когда ему подали бокал, мой новый знакомый обрадовался и удивился. Через несколько секунд он, улыбаясь, тронул меня за плечо. Он оказался старше, чем я подумала вначале. Так даже лучше.

— Привет. Спасибо за джин.

— Не за что. Ты в пути?

— Прилетел из Лос-Анджелеса сегодня.

— Вот это да!

— Ничего особенного, на самом деле, — мой регулярный маршрут. А ты — тоже нездешняя?

— Нет. Уже нет. Ты пилот?

— Да.

— А ты главный пилот или второй пилот?

Он рассмеялся:

— Главный пилот.

Он рассказывал о своей работе. Вообще, это довольно скучно — слушать, как кто-то рассказывает о работе, но с ним все было иначе. Он говорил искренне. Рассказал о стажировке в Европе; о том, как ему в первый раз пришлось вести самолет самостоятельно. Его пальцы нажимали на воображаемые кнопки, тянули рычаги, во вспышках светомузыки я видела, как напрягаются его мускулы.

— Становишься бродягой, — объяснил пилот, — но с деньгами.

Первое время он постоянно нервничал — волновался о том, как будет приземляться в следующий раз. Когда засыпал в гостиничных кроватях, его накрывала паника. Сейчас же он стал самонадеян — настолько, что спит спокойно.

— Главный пилот. — Он все еще смеялся. — Так, чем займемся дальше?

Мы немного потанцевали, но остальные посетители оказались моложе, а мы недостаточно пьяны.

Я как завороженная смотрела на девчонок рядом со мной, они раскачивались в такт, их руки и ноги двигались одновременно. На всех — обтягивающие платья, и они хохотали, как одно многоголовое существо. Глядя на них, я нащупывала морщинки на шее и в уголках глаз. Пилот был сзади, его пальцы касались моих ребер.

— Можно поехать ко мне в отель, — сказала я.

— Завтра я улетаю. Не смогу остаться.

— Ничего страшного.

— Я не хочу разочаровывать тебя. Иногда…

— Я не разочаруюсь.

Как и обещал таксист, полил дождь. Улицы успокоились и блестели, в лужах плавали неоновые отсветы. Мимо проезжали только такси, но ни одна машина не остановилась; нужно было выйти на какой-нибудь оживленный перекресток.

По лицу пилота скользили огни рекламных щитов, я взяла его за руку.

— Мне кое-что понадобится от тебя, чтобы по-настоящему получить удовольствие. — сказала я.

— Вот как? — Он отвернулся, высматривая машину, но по тому, как дрогнуло его лицо, я поняла, что он улыбается.

В номере я первым делом открыла мини-бар, намереваясь достать нам что-нибудь, но пилот остановил меня и сел на кровать. Я сбросила платье, стянула и бросила на пол белье, опустилась перед ним на колени. Он рассматривал меня бесстрастно, как я и ожидала.

— Мне нужно, чтобы ты унизил меня, — сказала я.

Он сглотнул.

— Понимаешь, мне надо — больно.

Его пальцы подергивались. Мое лоно дрогнуло знакомой болью — застучало вторым пульсом. Я опустилась на кровать рядом с ним — животом вниз, положив голову на руки. Он поднялся, подошел ко мне; намерения ясно читались на его лице.

На подушке лежали шоколадки, и я подумала, что в номере побывала горничная.

Когда он ушел, я заказала ужин в номер и подумала наконец о Джей Пи. Получилось, будто он ждал полдня, терпеливо и неназойливо, пока я не вспомню о нем. Вот выпью еще немного и, может быть, позвоню ему. Я знала его рабочий номер, по которому он отвечал всегда. А может, я расстроена смертью Матери, сижу в Манчестере одна-одинешенька, и мне не к кому больше обратиться?!

— Мне еще целую неделю нужно быть в Лондоне, — продолжила бы я свою мысль, — если не дольше.

Я слышала, что он теперь живет в пригороде с новой девушкой и небольшой собачкой.

— Или с небольшой девушкой и новой собачкой, — говорила Оливия. — Я уже не помню.

Мне вспомнился тот день, когда Джей Пи уезжал из нашей квартиры. Я думала, он вызовет фургончик или попросит кого-то из друзей помочь с переездом, но он просто уложил вещи в два чемодана и пару картонных коробок и ждал на улице такси. Шел дождь, подняться обратно он отказался, как будто, если мы снова окажемся рядом, он передумает. Все равно бы не передумал. Ничего нельзя было исправить. Никому из нас.