Стефани Оукс - Священная ложь [litres]

Она разрешает посмотреть их все, хотя здесь гораздо больше положенных трех штук. Я сажусь за громоздкий деревянный стол и культей вожу по строчкам, пытаясь разобрать трудные слова. На одной из тонких-тонких страниц нахожу кое-что интересное.

«Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные» [19] Мф. 7:15. .

В глубине души возникает мысль, будто нечто подобное мог бы сказать доктор Уилсон. Он ведь неспроста бросил все дела и надолго уехал из Вашингтона, фактически сбежав в Монтану – явно потерял кого-то близкого…

Я иду по затоптанному коричневому ковру и сажусь за компьютер. Монитор у него пустой и пугающий, совсем как у тех машин, которые стоят в кабинете чтения. Я поднимаю руку. Подходит мисс Фитцджеральд.

– Да? – спрашивает она.

– Я хочу поискать информацию про смерть одного человека.

– Какого-то исторического персонажа? – уточняет она.

– Нет, он умер недавно.

– Хорошо. Чья смерть тебя интересует?

– Я пока не знаю. Можете просто открыть интернет?

– Ты умеешь пользоваться компьютером?

– А это сложно?

– Тебе стоит чаще к нам заглядывать. Я могла бы научить тебя обращаться с техникой.

– Я и читать-то толком не умею… – признаюсь. – Вы не могли бы просто помочь мне с кнопками?

Мисс Фитцджеральд берет мышку и открывает браузер.

– Печатай, что хочешь найти.

– Ясно, – отвечаю я, беру в зубы карандаш и ластиком набираю все слова, которые могли бы подтвердить мои подозрения. «Доктор Уилсон», «Вашингтон», «смерть». Подумав немного, добавляю «жена или дочь или сын или родители?». Мисс Фитцджеральд исправляет ошибки и нажимает кнопку поиска. Поисковик выдает около миллиарда ссылок. Я просматриваю страницу, нахожу новости о местных для Вашингтона событиях: убийствах, авариях, несчастных случаях. Заставляю мисс Фитцджеральд нажимать все ссылки подряд, но мы ничего не находим.

– Можно узнать, зачем ты это ищешь? – спрашивает она.

– У меня такое чувство… будто с ним случилась беда, и я хочу знать, какая именно.

– Тогда твой запрос слишком общий. Надо написать полное имя или хотя бы год смерти.

Я киваю, наклоняюсь к клавиатуре и нажимаю карандашом кнопку «стереть».

Вернувшись в камеру, я выкладываю стопку книг на койку – и тут обо что-то спотыкаюсь. На полу валяется папка Энджел, причем изнутри торчит стопка листов, соединенных скрепкой, с жирной надписью сверху: «Программа «Мост». Кончиком ботинка я отодвигаю первый лист.

Это анкета, которую заполняют желающие.

Под обложкой написана тема сочинения: «Почему ты считаешь себя достойным кандидатом на участие в программе «Мост»? Я встаю на колени и неумело складываю слова в целые фразы.

Мне довелось пережить многое. Если не верите, можете поискать обо мне информацию в интернете. И в этом сочинении я тоже могла бы перечислить все неприятности, которые со мной случились, чтобы доказать, будто достойна лучшего, но вы, наверное, такие письма читали уже не раз. А я стараюсь не думать о плохом. Все это было в прошлом. Лучше я расскажу вам о своем будущем. У меня все будет хорошо. Я стану писать книги, получать награды, выйду замуж и нарожаю детей, и сделаю много других замечательных вещей, о которых пока сама еще не знаю. Я заслуживаю этого – ведь после всего, что со мной было, я не потеряла надежды. Люди, которые причиняли мне боль, не смогли сломить мой дух. И я до сих пор мечтаю. Понимаете? Мечтаю! Учитывая все, что со мной было, это настоящее чудо.

Поэтому я заслуживаю быть счастливой. Не потому что мне нужна ваша помощь, а потому что так оно и будет – с вами или без вас.

Когда я заканчиваю читать, колени уже ноют от железного пола. Приходится несколько раз пробежать по бумаге глазами, произнося самые трудные слова вслух, как учила мисс Бейли. Те странно зависают в воздухе. Глупость какая-то… Энджел ведь говорила, что не будет подавать заявку. Мол, скорее получит Нобелевскую премию… Наверное, передумала. Или решила, что все равно не помешает.

Не попробовать ли тогда и мне?..

Однако это ведь непросто: все равно что глядеть распахнутыми глазами на слепящее солнце. Вряд ли я сумею выдержать предстоящие расспросы, смогу вскрыть себя, как это делают некоторые девчонки, ворованными лезвиями или заточенными линейками нанеся на руки сотни крохотных глубоких порезов, от которых запросто можно умереть.

Я поднимаю глаза и вздрагиваю так сильно, что прокусываю нижнюю губу. По ту сторону решетки стоит Энджел и глядит на меня. Дверь жужжит; Энджел спокойно заходит внутрь, поднимает папку и бросает на кровать. Потом молча забирает свое сочинение. Однако не лезет, как обычно, на койку и не хватается первым делом за книгу. Просто стоит, нависая надо мной, и кивком указывает на Библию, которая венчает стопку книг у меня на матрасе.