Стив Гамильтон - Виртуоз (в сокращении)

Какое же ты трепло, думал я. Не будь ты отцом Амелии…

Я указал на ее окно.

— С ней все в полном порядке. Представляешь, она теперь в Лондоне. Учится живописи — об этом она всю жизнь мечтала. — Он помолчал, переминаясь с ноги на ногу. — Слушай, мне правда пора к гостям. Если тебе что-нибудь надо, не знаю, все что угодно… Дай мне знать, хорошо? И береги себя.

Он похлопал меня по плечу и вернулся к своим гостям.

Я растерялся, не зная, как быть дальше. Какое-то время я просто озирался, стоя на дорожке у дома. Пока не заметил старый «мерседес» мистера Марша возле гаража. Наверняка скоро поменяет его на модель поновее… Я уже собирался уехать, как вдруг заметил наклейки на заднем стекле машины.

«Университет штата Мичиган».

А повыше — «Мичиганский университет». [2] Два разных учебных заведения, первое находится в Ист-Лансинге, второе — в Энн-Арборе.

Я знал, что сын Марша Адам учится в Университете штата Мичиган. В альма-матер мистера Марша. Зачем же ему понадобилось лепить на машину наклейку Мичиганского университета?

Только по одной причине, умник. Но надо отдать ему должное: с этой школой искусств в Лондоне он быстро нашелся.

После всех проделанных миль еще сорок до Энн-Арбора показались мне пустяком. На территорию кампуса я въехал чудесным сентябрьским полднем. Здесь повсюду были студенты. Молодые улыбающиеся лица.

Я нашел большую схему кампуса и выяснил, что школа искусств находится в его северной части. На мотоцикле я подкатил к зданию из стекла и металла, решив, что это и есть нужный мне корпус.

Но что делать дальше, я пока не представлял. Студенческое общежитие, ближайшее к школе искусств, стояло на холме, и я решил, что у меня есть шансы застать Амелию там.

В вестибюле общежития за столом сидели две женщины. Подойдя к ним, я изобразил, как что-то пишу. Они переглянулись, наконец одна из них положила передо мной ручку и бумагу. Я написал «Амелия Марш» и поставил большой знак вопроса.

Одна женщина прочла, что я написал, помолчала, опять переглянулась со второй и сказала:

— Вообще-то это запрещено правилами, но вы можете подняться на пятый этаж и оставить записку на ее двери.

Я поднялся в лифте на пятый этаж и нашел комнату под номером, который мне назвали. Собравшись с духом, я постучал в дверь. Никто мне не открыл.

Я сел прямо на площадке перед дверью, уперевшись затылком в твердую стену. Я устал и проголодался и уже думал, что мне не стоило приезжать сюда. Подтянув колени к груди, я сложил поверх них руки и уткнулся в них лицом.

Время шло.

— Майкл?

Это была Амелия. Прекрасная. Удивительная. Как всегда, в черных шортах. В черной футболке. В черных грубых ботинках. Волосы она заплела в косу, но они, как всегда, растрепались.

Я вскочил. Стоя перед ней, я вдруг вспомнил, что мы не виделись целый год. Я уехал, не сказав ей ни слова.

— У меня к тебе один вопрос, — наконец выговорила она.

Я напрягся.

— Какого черта ты так паршиво подстригся?

С замком, который дал мне Призрак, я возился почти всю ночь. Вертел диск, старался понять, что именно я должен почувствовать. После всего, что случилось в тот день, меня не покидала страшная усталость. Перед глазами стояла гигантская рыбина, торчащая в разбитом окне кабинета мистера Марша. Я помнил, что у меня есть только один шанс вернуть Амелию: я обязан научиться открывать сейфы.

Я уснул, а когда проснулся, не понял, который час. Замок я по-прежнему сжимал в руке. Я снова повернул диск, и на этот раз мне показалось, что я чувствую его движение именно так, как должен. Я дернул дужку, и замок открылся.

Вокруг было темно, я ничего не видел. Может, в этом вся соль? Может, надо отключить все другие сигналы, вытеснить их из головы, чтобы отчетливо воспринимать, что говорит замок? Словом, я продолжал тренироваться, пока не научился мгновенно распознавать сигналы замка.

На следующее утро я направился в Детройт. В воздухе пахло сыростью, надвигался дождь. В конце концов тучи разверзлись и поливали меня всю дорогу.

— Освоил замок? — спросил Призрак, впуская меня.

Я вынул замок из кармана и протянул ему.

— Он же заперт.

Призрак умолк, глядя, как я работаю. Вправо, влево, опять вправо. Есть! Я дернул дужку и предъявил ему открытый замок.

— Ну, теперь совсем зазнаешься, — сказал Призрак, защелкивая замок. Он направился к себе в дальнюю комнату, я последовал за ним. Мы вышли во двор, где дождь колотил по зеленому пластиковому навесу с такой силой, словно мы очутились внутри гигантского барабана.