Игорь Колосов - Астероид Мара

Первая экспедиция в составе пяти человек стала разведывательной. Люди находились на астероиде всего несколько дней, даже не выяснили природу Купола, цель была конкретной: осмотреться и убедиться, что расчёты относительно затраченного времени верны. Лишь во Второй экспедиции, в которой участвовали уже пятнадцать человек, выяснили: стены Купола состоят из неизвестного материала – сочетания органики, очень примитивной, пластика и какого-то металлического сплава. Те же, кто ступил на астероид первыми, были обеспечены на несколько поколений, их имена известны каждому школьнику в любой стране мира. По поводу происхождения Купола официальное мнение не играло в поток бесчисленных версий.

Вторая экспедиция заложила основы будущей деятельности: создание лабораторий и условий для проживания большого количества людей. Пробыв на астероиде около месяца, эти люди отбыли, когда на смену пришла Третья экспедиция в составе двадцати восьми человек, среди них двое учёных, в задачу которых входило насколько возможно приблизиться к разгадке происхождения Купола.

Двадцать восемь человек. Они находятся на астероиде меньше пяти месяцев. И вот связи нет. Никаких сообщений, несмотря на запросы.

Это означало, что с людьми на астероиде Мара что-то случилось.

Бронированный «мерседес-900», выглядевший, как такси, плавно остановился.

– Приехали.

Мерцалов открыл глаза, осмотрелся. Они на месте. Рядом вздымалось высокое, величественное сооружение Центра Управления Космических Полётов. Стены казались белее снега, бесчисленные широкие зеркальные стёкла отражали жёсткий голубой металлик неба. Центр, холодный и неприступный, как айсберг, казался нежилой, покинутой громадой. Снаружи никто не задерживался, все стремились поскорее уйти с мороза.

Плотный, среднего роста мужчина с резкими чертами лица, тонким носом, не сочетавшимся с широкими скулами, сидевший на заднем сидении подкатившего к Центру такси, испытал желание убраться отсюда, не видеть и уж тем более не входить в это здание, цвет которого вызывал боль в глазах.

Мерцалов понимал, его вызвали сюда не для того, чтобы выслушать мнение по поводу молчащего астероида и вместе поплакать над вероятной участью двадцати восьми человек, являвшимися гражданами пяти стран. Его вызвали, чтобы предложить работу, от которой он не сможет отказаться потому, что она – его долг. Какая же ещё работа ждёт его при теперешних обстоятельствах?

Он не хотел об этом думать. Он уже жалел, что не сдержал своё любопытство. В противном случае он с лёгкостью вошёл бы в Центр, узнав же всё, что следует, стал бы действовать, и времени на уединение с собственными мыслями у него бы просто не осталось. Сев в такси, он, как и было положено, сообщил о своём прибытии в Новосибирск, сообщил на имя Бориса Кудрявцева, председателя Совета Управления и своего личного знакомого. Когда тот подтвердил принятие сообщения, Мерцалов не выдержал и поддался ненужной слабости. Лучше бы Кудрявцев не отвечал.

Однако председатель Совета Управления избавил его от неведения сразу же.

Мерцалов, задержавший взгляд на ослепительно белом здании, к которому вели широкие длинные семь ступенек, заметил, что водитель рассматривает его в зеркальце заднего обзора. Выжидающий взгляд. Никакого нетерпения. Он не пытался поторопить своего пассажира.

Мерцалов натянул вязаную шапочку цвета топлёного молока, засуетился, подхватывая вещи, почему-то раскрыл кошелёк, выискивая купюру.

– Ну, что вы, полковник, – сказал водитель. – Вы мне ничего не должны.

Мерцалов посмотрел на него. Водитель улыбался, посередине верхнего ряда у него блестел золотой зуб. Конечно, он его знал, не лично, но был осведомлён, кого везёт к зданию Центра.

– Да-да, конечно, – Мерцалов выбрался из машины.

Морозный воздух атаковал кожу лица сотней миниатюрных щипчиков. Мерцалов поёжился, поспешно надел чёрные солнцезащитные очки, без них ему пришлось бы идти почти вслепую. После тёплого салона хотелось поскорее нырнуть в вестибюль, но Мерцалов не спешил. Щёки тут же одеревенели. Он уже не раз задавался вопросом, почему основное место, связанное с космическими полётами, расположили под Новосибирском? Кто и чем руководствовался? Почему не в Аризоне, например, или в Южной Каролине? Если же оно непременно должно находиться в России, почему не в Краснодарском Крае, в конце концов, любой другой регион, где климат мягче? Тридцать шесть градусов! И ведь только конец ноября.