Игорь Колосов - Астероид Мара

Голубая точка на чёрном фоне. Гробовое молчание.

Двенадцать пар глаз жадно следили за призрачным пятном в неприветливой тьме открытого космоса.

Не считая времени на перелёт, они могли надолго задержаться собственно на астероиде. В конечном итоге время пребывания на Маре могло перекрыть всё остальное. Правда, для них, людей из спецгруппы, перелёт растянется не больше, чем на пять-шесть дней. Три дня, пока космолёт наберёт скорость и покинет Солнечную систему, затем – весь экипаж ляжет в анабиоз. И проснётся за день-два до прибытия на Мару.

Сон анабиоза не был обязателен. Его рекомендовали. И не без оснований.

Первые две экспедиции не погружались в анабиоз. Точнее не погружались полностью. В Первой спящими летели на астероид двое из пяти: Томас Берд и Чак Неевски, подданные Великобритании и Канады. Остальные – двое россиян и американец – бодрствовали весь полёт. Из пятнадцати человек Второй экспедиции в анабиоз легло шестеро.

В дальнейшем, при тщательном обследовании по возвращении, при детальном изучении специальных отчётов каждого из побывавших на Маре, выявили некоторые закономерности. Нет, между спящими и бодрствующими не было громадной разницы, но кое-какие различия были. Те, кто спал, по прибытии оказывались в более устойчивом психическом состоянии. Бодрствовавшие выглядели не такими свежими.

Похоже, анабиоз являлся не просто дополнительным удобством продолжительного путешествия. На космолёте имелась большая, тщательно подобранная библиотека, её собирали, отталкиваясь исключительно от вкусов экипажа. Был громадный выбор фильмов, аудиозаписей эстрадной и классической музыки, присутствовали тренажёрный зал и баскетбольная мини-площадка, естественно, карты и шахматы, два старых безупречных спутника человечества, даже большинство настольных игр, не считая тысяч игр компьютерных. На космолёте создавали все условия для долгого «заточения».

Однако развлечение на космолёте было отнюдь не тем же самым, что у себя дома, на твёрдой земле. При всём комфорте человек ни на минуту не забывал, что он в космосе и всё ему предоставленное – лишь набор уловок, а не продукты творчества, спорт или великолепные игры. Почему-то на борту космолёта всё это блекло, теряло свою силу, хотя, казалось бы, оставалось тем же самым. Роль, отведённая этим вещам на Земле, здесь становилась как будто ненужной. Нечто вроде иллюзии.

Экипаж Третьей экспедиции лёг в анабиоз полностью. Средства для проведения досуга остались нетронутыми, теперь их задача распространялась на считанные дни, а не на долгие месяцы.

Тем не менее, лечь в анабиоз не было приказом. Члены экипажа могли выбирать. Впрочем, выбирали, исходя из здравого смысла. Три дня – и все двенадцать человек лягут в специальные капсулы, настроенные на то, чтобы вывести их из сна через сто семьдесят семь дней.

Либо раньше, если случится что-то непредвиденное.

Голубоватая точка, бывшая планетой Земля, практически растаяла, погрузившись в чёрную жижу безжизненного пространства. Осталась одна призрачность, намёк на некое тело, оставленное в непроглядной пустоте.

Люди из спецгруппы по-прежнему стояли, хотя уже ничего не было видно. Своеобразная минута молчания, связанная с прощанием с домом, минута, растянувшаяся на четверть часа. Можно было не беспокоиться, эту паузу не прервут с Земли, из Центра Управления Космических Полётов. Этот промежуток времени – святая святых.

Даниил Мерцалов, наверное, первый оторвался от экрана, испытывая ощущения, будто вышел из транса, чего-то одновременно болезненно-приятного. Он не пошевелился, изучая лица тех, кого мог видеть, не поворачивая головы.

Теперь он знал всех.

До вступления на борт космолёта Мерцалов познакомился с Черновым и Сергеевым. Антон Сыпко и Джо Скулкрафт представили капитану остальных из своего спецподразделения: Энди Брин, Макс Тала, Андрей Ельчин и Гордей Резник. Брин – высокий и мощный, хотя пониже своего командира, Сыпко, и не такой широкий. Тала – долговязый и худощавый. Ельчин – среднего роста, но крепкий, мускулистые руки, широкие плечи. Резник – выше среднего, фигура не так впечатляет, но чувствуется медвежья сила. Самый низкий из них – Скулкрафт. Он вообще самый низкий из всех двенадцати человек, разве что почти одинаков с Раулем Сальгадо. Скулкрафт ниже партнёров, но его плечи и грудная клетка уступают лишь Сыпко. Он самый старший в спецподразделении. Каждый из них прежде, чем попасть в космический спецназ, прошёл школу морской пехоты.