Шамиль Идиатуллин - Убырлы

– Уехал, что ли? – спросил Равиль, немножко успокаиваясь, что это все-таки не представленное уже в красках ДТП на подъездах к аэропорту.

– Заболели, – отрезал Наиль.

– Кто? И мама тоже? – спросила Зуля испуганно.

Наиль кивнул и сказал:

– Да, в больницу увезли. Не, сейчас нормально, но было совсем…

Он резко замолчал глядя в окно поверх Зульки. Равиль осторожно спросил:

– А что, непонятно? Вирус, отравление?

Наиль пожал плечом.

– А Дилька? – спросила Зуля еще испуганней.

Наиль коротко улыбнулся.

– Не, нормально. Мы нормально.

– Так, – решительно сказал Равиль. – Давай, может, мы пока у вас поживем, пока родители не оклемаются, за вами посмотрим. У меня отпуск еще, в принципе…

– Нельзя у нас, – ответил Наиль, веско взглянув на Зульку. – А если вирус. Ну и вообще.

– Так, – повторил Равиль и неуверенно оглянулся на жену.

Застревать в Казани больше, чем на день, им не улыбалось. Да и вирус играл, конечно. И вообще.

– Kit 1 1 Уходи (тат.). , – сказал Наиль и вдруг ткнул Равиля пальцами в живот.

Легонько ткнул, да и живот за две недели all inclusive стал колоссальным и бронебойным. И все равно Равиль качнулся. И растерялся – от этого, от тычка, от неожиданно твердых и подозрительно заскорузлых пальцев, и от такого заявления со стороны пацана, который вроде до сих пор родной речью не блистал. Стало досадно. Равиль потянулся, чтобы щелкнуть полубратца по башке – легонько, но чтобы почувствовал, – и на сей раз качнулся сильнее. Наиль уже стоял у его левого плеча и готовился, кажется, пихнуть еще разок. Боксер ведь, точно, вспомнил Равиль. Усмехнулся и быстро, вернее, в нормальном татарском темпе, сказал, чтобы скрыть растерянность и смутить мальца:

– Teleñ belän teläsä nişlä, qulıñ belän uynama 2 2 Языком болтай, рукам воли не давай (тат.). .

– Til arslan turur, kör eşikdä yatur, aya evlüg er saq başıñnı yeyür 3 3 Язык – лев, смотри, он лежит у входа, о хозяин, будь внимателен, он съест твою голову (др.-тюрк.). , – ответил Наиль еще быстрее. Пожал Равилю руку горячими шершавыми пальцами и пошел к выходу.

Только когда Наиль скрылся в выходном тамбуре, Равиль спохватился:

– Елки, надо было хоть küçtänäç 4 4 Гостинец (тат.). Рустикам передать.

– Да не до küçtänäç уже, – сказала Зулька. – Айда, наверное, с такси договариваться.

Договорились с тем самым пожилым таксистом – он запросил не по-божески, но совместимо с жизнью.

– А хорошая штука ЕГЭ, – сказал Равиль, забираясь в салон вслед за Зулькой. – Как Наиль шпарит-то, а? Я почти…

– Поехали, у меня опять жжет, – почти простонала Зуля, резко отвернулась от окна и зажмурилась. – О-ох. Равиль, блестит, убери.

– Что блестит? – не понял Равиль.

Зулька молчала, не размыкая мокрых ресниц. Шофер оглянулся на них и втопил с места.

Они не заметили, что Наиль, наблюдавший за ними из соседнего тамбура, пошатнулся и сел, а потом лег на пол.

И совсем никто не заметил, что, едва отъехав от аэропорта, такси наддало и свернуло в сторону республиканской клинической больницы. У Зули начались схватки.

Надо было идти домой, а я не мог. Просто не мог, и все.

Мы с Дилькой стояли возле соседнего дома и смотрели на наш подъезд. Долго уже смотрели, хотя ничего интересного не видели. Дядя Рома деловито вышел, ушагал прочь, через пару минут подъехал на китайской своей таратайке, гордо покурил рядом с ней, встретил веселыми, видимо, словами тетю Ларису, которая волокла за руку негодующего Санька, и получил от нее на сдачу. Они быстро загрузились и уехали. А потом никто не выходил и не входил. В соседний подъезд вразвалку задвинулась тетка с сумками, почти зацепив нашу машину, которая так и стояла у бордюра. Не наши машины проскакивали мимо нас. Я понял, наконец, что это не они такие громкие и вонючие. Это у меня нюх и слух слишком прорезались. Так, что приходится дергаться и морщить нос от невинной ерунды вроде загрузки мусора.

Бабок у нас в подъезде не было, так что на скамейке никто не сидел. Жалко. Наверное, в таком холоде не больно-то и посидишь. Мы вон не садились. Стояли и смотрели.

– Наиль, пойдем домой, – тихо сказала Дилька.

Я один, оказывается, дом разглядывал, а она таращилась себе под ноги. Топталась и разглядывала, как отпечаток подошвы возникает на миг, и тут же слизывается жижей. Дилька устала и замерзла. А я типа нет. У меня, между прочим, ранец и кот.