Михаил Огарев - Страсти в неоримской Ойкумене – 1. Историческая фантазия

Я утешалась очень старательно, и поэтому к двум часам пополудни, когда мне предписано было появиться на судебном заседании, ароматной липучей жидкости в заветной литрушечке оставалось уже не больше трети…

Вообще-то, я давно смирилась с тем, что Воввия удержать не смогу – по причине так и не излеченного бесплодия, которое мне подарило усиленное занятие в юности спортивной гимнастикой в сочетании с частыми публичными выступлениям на проскениумах в небольших лидийских городках. В результате я стала невероятно стройной, как горная козочка из пышных колхидских тостов, хотя по росту гораздо больше походила на недоразвитую жирафку. (Шесть футов без дюймика! Кажется, я обогнала даже высоченную парфянскую спортсменку, легендарную Эльвирию Саадию). Само собой, жировой прослойки никакой, пышных бедер тоже. Темные волосы, собранные в скромный кобылячий хвостик; остренький носик между немножко косящих черных глаз, несколько противных морщинок на лбу, полное отсутствие модной финикийской косметики, вот и всё. Одним словом, не слишком примечательная Грация Гракова – на пикничках и редких гостевых приемах просто госпожа Грациэлла, без надоевшего упоминания мужниного родового имечка. Примечательное соответствие внешности и характера.

И в придачу то-о-онюсенький писклявый голосишко, лишь из вежливости называемый мужчинами птичьим…

Ядреные ягоды рябины, всласть накупавшиеся в выдержанном коньячном морсе, придали мне чувство некоторой уверенности в предстоявшей борьбе за справедливый раздел имущества, нажитого супругами за пять лет совместного склочного прозябания. Я могла оттяпать изрядно добра, шантажируя Воввия жуткой перспективой дележки его фамильной трехкомнатной виллы улучшенной планировки.

К сожалению, в душной судебной зале мои специфические женские мозги (очень даже неплохие в трезвом состоянии!) начали функционировать весьма странно. Вопреки последней мирной договоренности я громогласным писком потребовала себе всю мебель плюс половину колесницы.

Деревяшки разных размеров на четырех ножках – это ладно, но бедный, вспотевший Воввий напрочь не мог сообразить, как я намереваюсь делить престижный конный экипаж. «Ты хочешь половину его нынешней стоимости? – искренне старался он понять. – Ага… В сестерциях или в статерах?» – «Нет! Желаю живьем! – вовсю верещала я в предчувствии близких слез. – И только заднюю часть!!»

Разобраться в этом на редкость вздорном желании было возможно, лишь воочию представив мою персону, отчаянно бьющуюся в силках правого переднего сиденья. Я периодически умудрялась так запутываться в пристяжном страховочном ремешке, что не всегда выбиралась наружу без посторонней помощи…

Меня долго пытались образумить – я намертво стояла на своем. Наконец, измученный муженек не выдержал и под благосклонным взглядом уставшего судьи чисто фигурально пригрозил глупой бывшей женушке, что она вообще ничего не получит!

«Глупая и бывшая», разумеется, только этого и ждала. Сразу и фонтаны малосольные брызнули, и речки соленые потекли…

Во время спешно объявленного перерыва я продолжала принципиально хлюпать в уголке с мученическим видом. Тут ко мне неожиданно приклеилось сизое лицо капказской наружности с намордованными колючками. Лицо, к моему удивлению, изъяснялось по-ромейски грамотнее многих присутствующих. «Вам срочно нужен хороший адвокат, – доверительно внушало оно мне, – а не то по миру пойдете! Могу порекомендовать! Себя, например…»

Явно сговорившийся с несправедливым судьей, Воввий начал беспокойно поглядывать в мою сторону, не без основания опасаясь, что простая и ясная процедура может затянуться на неопределенное время. Наконец, решившись, он подошел вплотную, бесцеремонно отобрал адвокатскую визитную карточку с типично колхидской фамилией «Швилиман» и сделал беспроигрышный ход. Совершенно убитым, притворным голоском мне было объявлено, что я получу требуемое в ближайший выходной день. «Приходи и забирай. Хоть передок, хоть задок, хоть всю „пятерку“ целиком…»

Пораженная такой невероятной уступчивостью, я принялась бездарно топтаться на месте вместо того, чтобы завершить свою атакующую стратегию несложным комбинационным ударом, превращая позиционное преимущество в материальное. Соревнуясь в показном благородстве, я с высоко задранным клювом заверила, что не нуждаюсь ни в какой благотворительности и вообще не возьму ни-че-го!