Темий Чалин - Предвкушение. Сладкая грусть. Сильные чувства. И немного смерти

После, прорезав циркулем круг на животе учителя, кондуктор возвращает ему потерявшуюся тетрадь покойного школьника по геометрии и тот, пройдя в салон, присаживается у окна.

На очереди секретарша. Ей приказано оголить своё тело. Перепугавшись, она, без промедления, снимает с себя всё и допускается до поездки.

Сразу за ней, едва сдержав слёзы, кондуктор отдаёт шефу обручальное кольцо его жены и позволяет ему совершить посадку на поезд. Андрею же, крепко жмёт руку со словами: Входи, располагайся.

И вот теперь, когда все заняли свои места, а двери закрылись, настоящее сменяется белоснежным пространством, стрелки на трамвайных путях переводятся, вагончик трогается и буквально через полминуты, на хорошей скорости, въезжает в хвойно-лапчатую зону, полную солнца, свежести и птичьих напевов.

Поначалу, энергетика живописной природы воспринимается людьми как смягчение вердикта. Раны болят. Щиплют. Ноют. Пусть так. Зато в каком месте… На самом же деле, новые ощущения – только подготовка. К этому:

– Видит Бог, вы противны мне. Продажный врач, безмозглый препод, грязная вонючая стерлядь, богомерзкий потливый жиртрест, – с презрением перечисляет пассажиров кондуктор и, отмахиваясь небрежно кистью руки, договаривает: – Фу, гадость. Как вас Земля ещё только носит?

– Хватит, Вы и так сделали нам больно. Сколько можно? Неужели в Вас нет ничего человеческого? – спрашивает секретарша.

– Рот закрой!!! – грозно отвечает ей кондуктор, а посмотрев на адвоката, произносит спокойным голосом, поправляя волосы рукой: – Я рад видеть здесь героя. Плохо, конечно, что стал убийцей, но жизнь девушке спас. (Андрей начинает задумываться, откуда тому всё известно, однако с вопросами не торопится).

Пункт назначения «Кабинет шефа». Пассажиров одолевает ужас. За окнами поезда времени, мучительно и беспрерывно, транслируется, самая что ни на есть, роковая ошибка из жизни легкомысленной секретарши. Глядя на свою близкую связь с раскормленным шефом, она внезапно теряет сознание и падает. Но, достав из кармана пальто нашатырь, кондуктор мгновенно приводит её в чувство и поднимает за волосы.

– Что – не нравится?! – сердито обращается он к ней, ведя её к открывшимся задним дверям поезда. – Отвечай, кошка драная?!!

– Не-е-е-т…, – воет она протяжно и плаксиво, упираясь рукой в поручень. (В эту же самую секунду, от осознания, что жена скоро погибнет, у босса срабатывает гадкий рефлекс, выступает пот и открывается рвота).

– Не, ну не тварь ли? – обернувшись, выражается кондуктор, смотря на пузатого грешника. – А ну живо убрал за собой!!!

– Я уберу, я всё уберу, – побаиваясь, сообщает тот и, сняв с себя пальто, начинает вытирать им свои зловонные рвотные массы.

– Помилуйте меня, – произносит жалобно секретарша.

– Всё, – отвечает кондуктор и безжалостно выбрасывает её из трамвая, как ненужную вещь, – Проваливай отсюда.

– Умоляю, не бросайте меня, вернитесь за мной! – говорит она надрывно, сквозь слёзы, держась за свою ободранную тонкую ножку.

– Слушай и не перебивай! Прошлого не исправить. Лишь раскаяние отпустит грех, – отвечает кондуктор, после чего, смотря на неё с состраданием, говорит ей телепатически, но уже добрым голосом, слышным для нас с вами: – Хорошая моя, когда Господь простит тебя, я вернусь за тобой и от ран исцелю, мгновенно. Потерпи. Страдания твои скоро закончатся.

Далее, свернув на повороте в жаркую пустыню, трамвай уезжает к следующему греху. В вагоне душно. От несусветной вони головы пассажиров раскалываются. При этом никто не говорит ни слова. Во-первых, разговоры между собой запрещены. Во-вторых, реакция толстяка на случившееся вполне естественна и все ему по-человечески соболезнуют. Ещё бы. Быть свидетелем того, как верная жена отдаляется спиной, не оборачиваясь назад от стресса, и разбивается об кафельный пол, перемахнув через лестничное ограждение, – согласитесь, гадко.

Остановка вторая. Ситуация та же. Шеф в смятении. Стуча ладонями по стеклу, он кричит в надежде спасти жену от самого себя же. По всей видимости, из-за сильного потрясения, начальник позабыл, что прошлое не подлежит исправлению. Но, взяв его за горло и прижав к стеклу, кондуктор быстро освежает ему память. «Выпустите меня, ну пожалуйста», – умоляет вспотевший босс. Двери открываются и он, прихватив своё облёванное пальто, выбегает из трамвая. «Оставь свой хлам, ничтожество! В своём прошлом нельзя мусорить!», – строго заявляет кондуктор и, сказав шефу, куда бросить лишний груз, отпускает его испытывать муки потерянной совести.