Давид Лагеркранц - Девушка, которая искала чужую тень

Роджер Стаффорд был похоронен не без помпы. Утренние газеты и научная пресса опубликовали пышные некрологи, многие звезды почтили его похороны своим присутствием. Так что нельзя сказать, что неудавшийся эксперимент лег несмываемым пятном на его репутацию. Возможно, причиной было то, что дети происходили из низших социальных слоев. Такое случалось в те времена, Микаэль не раз слышал об этом. В жертву науке в первую очередь приносились социальные и прочие изгои, и никто не нес за это ответственности. Поэтому Микаэль не рассматривал эксперименты Стаффорда как нечто из ряда вон выходящее. Он продолжал копать и вскоре выяснил, что в 70–80-е годы Стаффорд посетил Швецию. В Интернете обнаружились его снимки в компании светил тогдашней шведской психиатрии: Ларса Мальма, Биргитты Эдберг, Лизелотта Седер, Мартина Стейнберга. В те времена работа с близнецами еще не получила огласки в научном мире, поэтому визит Стаффорда в Швецию, вероятно, имел другие причины. Углубляясь и дальше в эту тему, Микаэль не переставал думать о Лисбет. Она ведь тоже из близнецов. И ее «двойняшка» – сестра Камилла – настоящая дьяволица. В детстве Лисбет тоже регулярно обследовали «врачи», и она ненавидела их визиты. Тут нелишне было вспомнить и о Лео Маннхеймере с его запредельным IQ. Эллинор Юрт говорила еще о цыганском происхожении Лео. А Малин вспоминала о его неожиданном перевоплощении из левши в правшу. Тогда Микаэль ей не верил, но теперь…

Он снова обратился к «Гуглу» в надежде найти научное объяснение этому странному феномену, и углубился в статью в журнале «Наука» о том, как деление оплодотворенной яйцеклетки в матке приводит к появлению однояйцевых близнецов. Дочитав ее, Блумквист встал из-за стола и несколько минут стоял у окна, бормоча что-то себе под нос. Потом вдруг набрал номер Лотты фон Кантерборг, чтобы поделиться с ней своей мыслью. Или «поделиться» – не то слово. Микаэль блефовал, провоцировал. Свое необоснованное подозрение он выдал ей с ходу, как непреложный факт.

– Но это сумасшествие… – робко отозвалась женщина.

– Я знаю. И все-таки передайте это Хильде, как только она объявится, ладно? Ситуация критическая.

– Передам, – пообещала Лотта.

Укладываясь в постель, Микаэль положил мобильник рядом на ночной столик. Но никто не звонил. Блумквист вздремнул на пару часов и снова уселся на компьютер. Теперь его интересовали те, с кем Роджер Стаффорд встречался в Швеции. Микаэль был немало удивлен, обнаружив среди них Хольгера Пальмгрена. Хольгер и Мартин Стейнберг принимали участие в одном судебном расследовании лет двадцать тому назад. Микаэль не верил своим глазам – выходит, Стокгольм такой маленький город… Шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на знакомого. Микаэль зафиксировал номер телефона Мартина Стейнберга и его адрес в Лидингё и снова углубился в историю. Но на этот раз сосредоточиться не получалось. Мысли разбредались в разные стороны. Может, стоит послать Лисбет зашифрованное сообщение, поделиться и с ней своими подозрениями? Или лучше для начала связаться с самим Лео Маннхеймером? Микаэль выпил еще эспрессо и почувствовал, как ему недостает Малин. Совершенно неожиданно она стала для него самым незаменимым на свете человеком.

Затем Блумквист пошел в ванную и встал на весы. Он потолстел, и с этим тоже надо было что-то делать. Кроме того, не мешало бы подстричься – волосы торчали в разные стороны. Микаэль пригладил челку, но тут же встряхнулся и вернулся за письменный стол. Он набирал номер Лисбет, посылал ей мейлы и сообщения. Под конец оставил ей письмо в специальной папке в своем компьютере: «Отзовись! Мне кажется, я обнаружил нечто важное». Потом взглянул на монитор: что-то было не так с этим сообщением. Через минуту Микаэль понял, что именно его коробило – слово «кажется». Оно совершенно не в духе Лисбет. Микаэль подтер фразу: «Отзовись! Я обнаружил нечто важное» – так смотрелось намного лучше. Потом встал, открыл гардероб, достал оттуда свежевыглаженную хлопковую рубашку и вышел на Бельмансгатан.

Путь его лежал в сторону площади Мирияторгет и станции метро. На перроне Блумквист достал из кармана свои ночные записи и пересмотрел их еще раз. Обилие восклицательных и вопросительных знаков на полях раздражало. Неужели он и в самом деле сошел с ума? Микаэль взглянул на цифровое табло над головой и понял, что поезд уже приближается к платформе. В этот момент у него зазвонил телефон. Эта была Лотта фон Кантерборг.