Давид Лагеркранц - Девушка, которая искала чужую тень

– Что за информация? – не поняла Лотта.

– Именно это я и хотел выяснить. Это важно и для Хильды, – поспешил добавить Микаэль. – Возможно, ей угрожает опасность. Помогите мне с ней связаться.

– А вы точно ей поможете? – засомневалась женщина.

– Трудно что-либо обещать, – признался Микаэль. – Никогда не знаешь, против кого обернется правда, при самых благих моих намерениях. Но людям обычно становится легче после того, как они выговорятся.

– Ей совсем плохо, – повторила Лотта.

– Понимаю.

– Собственно, Хильда не в себе вот уже как двадцать лет. Но в последнее время все стало еще хуже.

– С чего вы так решили?

– Я… я и сама не знаю.

Микаэль расслышал в ее голосе нотки сомнения и решил брать быка за рога.

– Можно мне зайти к вам прямо сейчас? Вы, как я понял, живете совсем неподалеку.

Фон Кантерборг занервничала еще больше. Тем не менее Блумквист не сомневался, что она немедленно пригласит его к себе домой. Поэтому следующая реплика Лотты напугала его так, что он невольно отшатнулся от трубки.

– Нет! – воскликнула женщина. – Не впутывайте меня в это!

– Во что? – не понял Блумквист.

– Но…

Она замолчала, и Микаэль понял, что рыбка висит на крючке и вот-вот готова сорваться. Сколько уже раз за время своей журналистской работы оказывался он в подобных ситуациях, когда нужный человек решает, стоит ли ему говорить, и лихорадочно просчитывает возможные последствия…

Иногда рыбка срывалась. Но в момент наибольшего напряжения в Блумквисте пробуждались скрытые подсознательные силы. Вот и на этот раз он почувствовал прилив решимости, хотя старался ничем не выдать своего волнения.

– Вы хотели мне что-то сказать? – спросил он.

– Н…да. Хильда писала еще под псевдонимом Леонард Барк.

– А, так это была она…

– Вы читали этого автора?

– В журналистике я старый крот, в том числе и по части культуры. Я уважал этого автора. Ну… и что вы хотите этим сказать?

– В «Свенска дагбладет» под этим псевдонимом была опубликована одна ее статья. Она называлась «Родились вместе, росли врозь». Года три назад, насколько я помню.

– И?..

– Речь там шла об одном исследовании, которое проводили ученые из Миннесоты. Собственно, я и сама не понимаю, что в этой статье такого особенного. Но Хильда придавала ей большое значение, я это чувствовала. И часто говорила о ней.

– Простите, но я все еще не понимаю, о чем речь.

– Мне кажется, – продолжала Лотта, – с этой статьей связано что-то такое, что давно мучает Хильду.

– Нельзя ли поконкретнее?

– Собственно, я ничего не знаю. Хильда мне ничего не рассказывала, да и сама я как-то не особенно интересовалась ее делами. Но я очень советую вам посмотреть эту статью.

– Большое спасибо, обязательно сделаю это.

– Только обещайте мне, что не станете писать о Хильде в газете ничего плохого.

– Мне кажется, здесь есть о ком писать, кроме нее, – признался Микаэль.

Распрощавшись с Лоттой фон Кантерборг, Блумквист расплатился за пиво и вышел на улицу. Он перешел Гётгатан на перекрестке и направился в сторону площади Медборгарплатсен и Санкт-Паульсгатан. По дороге скорее отмахивался, нежели кивал, в ответ на приветствия знакомых и незнакомых прохожих, и шел дальше. Теперь все его мысли занимала статья в «Свенска дагбладет». Блумквисту едва хватило терпения добраться до дома и включить компьютер. Он трижды перечитал эссе Леонарда Барка, потом просмотрел еще несколько материалов по этой теме и сделал пару звонков. К тому времени часы показывали половину первого ночи. Микаэль выпил бокал «Бароло». Он все еще не понимал роли Лисбет Саландер во всей этой истории. С ней нужно было переговорить – срочно, что бы там ни думала себе тюремная администрация.

21 июня

Утром Лисбет Саландер в последний раз переступила порог подразделения повышенной безопасности. Теперь она стояла в пункте охраны. Краснорожий парень с боевитым ежиком волос, по виду одних с ней лет, беззастенчиво пялился на нее маленькими надменными глазками.

– Тебя искал Микаэль Блумквист.