Давид Лагеркранц - Девушка, которая искала чужую тень

– У меня нет денег, – залепетала Фария.

– Ну, девочка может расплатиться не только деньгами. У нас есть своя валюта, так ведь, Тина? Я хочу помочь тебе, Фария. – Тут она снова улыбнулась и еще глубже запустила пальцы в карман брюк. – Что у меня тут, как ты думаешь? – продолжала она. – Что это такое может быть? Нет, это не «керис», можешь не беспокоиться на этот счет. Но эта штука мне не менее дорога…

Бенито достала какой-то черный предмет, а потом послышался металлический звук. Фария затаила дыхание. Предмет оказался стилетом. «Гангстерша» метнулась вперед и, запрокинув голову Фарии, приставила оружие к ее горлу. Девушка почувствовала, как пульсирует на шее жилка. Бенито зашептала что-то о том, что вина искупается кровью и насчет долга перед родственниками. Фария слушала ее плохо. Голову кружил сладковатый парфюмерный запах, сквозь который пробивалось зловонное дыхание Бенито. В нем были едкий сигаретный дух и еще что-то такое, что напрочь лишило Фарию возможности соображать. Поэтому девушка не заметила, когда дверь приоткрылась снова и снова закрылась. Она лишь почувствовала, что обстановка вдруг изменилась. Потом поняла, что в камере появился кто-то еще. Но кто? Фария не сразу узнала Лисбет Саландер. Та выглядела странно – вся бледная и как будто в полусне. Ни единый мускул не дрогнул на лице Лисбет, когда Бенито повернулась к ней.

– Я не помешала?

– Черт. – Бенито выпучила глаза. – Кто тебя пустил?

– Девочки снаружи сопротивлялись недолго.

– Идиотки… Ты не видишь, что у меня в руке? – Бенито помахала стилетом, но Саландер не обратила на него никакого внимания. Вместо этого она уставилась на Бенито отстраненным, невидящим взглядом.

– Тогда убирайся отсюда, чертова шлюха, – зашипела «гангстерша». – Иначе прирежу, как свинью.

– Правда? – переспросила Саландер, не сводя с нее глаз. – А успеешь?

– Думаешь, не успею?

Лицо Бенито налилось краской, и она двинулась на Саландер, сжимая в руке нож.

Что произошло дальше, Фария так и не поняла. Саландер выбросила вперед локоть – и Бенито полетела на стену. Потом обмякшее тело сползло на бетонный пол. Где-то за стеной все еще грохотал поезд.

18 июня

Микаэль и Малин сидели рядом, прислонившись к спинке кровати. Микаэль приобнял Малин за плечи:

– Так что там произошло?

– Лео взбесился, – тихо ответила она. – Послушай, у тебя нет красного вина?

– Кажется, «Бароло». – Блумквист поднялся с постели и ушел на кухню.

Когда он вернулся с бутылкой и двумя бокалами, Малин снова сидела, отвернувшись к окну. Над Риддарфьёрденом все еще лил дождь. Над водой висела пелена тумана, где-то выла сирена. Микаэль наполнил бокалы и поцеловал Малин в щеку и губы. Потом накрыл одеялом себя и ее, и Малин начала рассказывать.

– Ты знаешь, что Альфред поставил Ивара генеральным директором фонда, хотя тот был младшим среди его детей и всего на три года старше Лео. Они с ним знали друг друга с детства. Но никогда не дружили, скорее были врагами.

– И в чем причина?

Малин пожала плечами.

– Соперничество, комплексы неполноценности и все такое… Ивар понимал, что Лео талантливее его. Он видел, что Лео не принимает его всерьез, и это страшно его бесило. Ивар любил поесть и обедал в самых дорогих ресторанах, поэтому был весь такой толстый и рыхлый. Ему ведь и сорока тогда не было, а выглядел как старик. А Лео никогда не терял формы и иной раз мог сойти за двадцатипятилетнего. С другой стороны, Ивар был самоувереннее и сильнее, но вот…

Малин поморщилась и глотнула из бокала.

– Что? – не выдержал Микаэль.

– Иногда мне стыдно, что я была одной из них. Ивар, в общем, был неплохим парнем. Туповатым, но сносным. Однако иногда совершенно слетал с катушек и становился отвратителен. Думаю, он смотрел на Лео как на конкурента, который хотел занять его место. Что и говорить, многие в правлении желали бы видеть генеральным директором Лео, а не Ивара. Как-то раз он собрал совещание. Я тогда дорабатывала в фонде последние дни – дело было как раз накануне нашей ночной встречи с Лео. Предполагалось обсудить, помимо прочего, кандидатуру моего преемника в фонде. Но, как это всегда бывает, разговор зашел о другом. Ивар с самого начала был на взводе. Вероятно, он, как и я, предчувствовал: что-то должно произойти. Но Лео так и сиял. В ту неделю он редко показывался на работе, и Ивар на него наехал. Когда он обозвал Лео лицемером и трусом, тот только улыбнулся и тем самым спровоцировал Ивара на дальнейшие оскорбления. Он разбудил в Иваре расиста – самое худшее, что в нем было. И Ивар обозвал его бродягой и цыганом. Я думала, Лео не станет обращать внимание на идиота, но он рассвирепел. Он налетел на Ивара и вцепился ему в горло. В буквальном смысле. Я бросилась их разнимать, Лео упал на пол. Он был вне себя от ярости. Помню, все бормотал: «Мы не такие… мы лучше…»