Игорь Сотников - Последнее искушение свободой

– Видели? – спросил он меня.

– Да, неплохая тачка. – Оскорбительно по отношению к авто, заявил я.

– Вас ничего не удивляет? – спросил он.

– А что именно? – решил включить наивность я.

– Но как, такая машина и к нам на работу.

– Может быть, он взял её в кредит.

– Правдоподобнее будет звучать, что угнал.

– Пожалуй, да.

– Так, что думаете по этому поводу? – всё не унимался Первый.

– То, что хочу такую же.

– Но, а если серьезно. Разве вас не удивляет, что обладатель такого авто, пришёл с нами за трапезниками, на такую мелкую должность? – спросил Первый.

– А может он, решил доказать, правда, не знаю кому, что может с самых низов начать свою успешную карьеру. – Предположил я.

– А в этом, есть разумное зерно. Действительно, может наш приём на работу, для него всего лишь первая ступенька в карьере, а завтра глядишь, начальник отдела, а там всё выше и выше. – Почти поверил Первый.

– Конечно, тем более, если папа главный акционер компании. – Эти слова я сказал так, за между прочим и к моему удивлению, Первый их воспринял, как мне показалось, очень серьезно. Изменившись до неузнаваемости, он со словами: « Да, точно», – сел себе в машину и уехал. Я же отправился на стоянку нашего маршрутного автобуса, который, к слову сказать, уже стоял в ожидании рабочей смены.

Заняв место у окна и, слегка облокотившись головой об окно, я, надев наушники, погрузился в лёгкую дремоту. Отдых, как оказывается, нужен не только после физического труда, но и умственная работа, тоже требует для себя внимания и покоя, который, как нельзя лучше способствует восстановлению ровности движения потока мыслей. Отвлекшись от всего, я и не заметил, как мы тронулись в путь. Хотя, конечно, небольшие толчки во время трогания с места, я всё же ощутил на себе, но они были неким фоном для льющейся из наушников музыки. Можно сказать, что я полностью погрузился в музыку, и ничто не могло мне помешать в этот момент. И даже занявший место рядом со мной неспокойный сосед, которому всё не сидится на месте и он всё ерзает туда-сюда, и тот поначалу не вызывал во мне беспокойства. Просто я, со времени посадки не открывал глаза, и настолько отвлекся, что даже и не заметил, что кто-то сел рядом со мной. Но когда соседская неусидчивость, превысила барьеры моего невнимания, я приоткрыв глаз, решил посмотреть на этот объект моего беспокойства. Говорят, что жизнь очень любит преподносить сюрпризы. Верность этого правила, я в полной мере и ощутил сейчас на себе. Мой беспокойный сосед, был тот, кто уже как два дня, не давал мне понять, что такое спокойствие. И пожалуй, благодаря ему, я никогда не узнаю, что это такое.

Да, мой сосед, вернее соседка, была именно та молодая особа, один раз встреченная мною на остановке (чего достаточно, чтобы не спать). Так вот, после последнего ощутимого локтевого толчка пока ещё неспокойного соседа, я уж было хотел, для выяснения личности соседа, выпрямиться и обозначить своё место на этом сидении, но как только я увидел её, то что-то во мне заставило меня остановиться, и я автоматически вжался обратно в сидение; и уже не пытался разогнуться. Теперь же моя дальнейшая поездка, была сплошнейшим притворством. Музыку в телефоне я отключил, вытащив незаметно из гнезда шнур и теперь, всё, что интересовало меня в плане звукового оформления, исходило от рядом сидящего объекта моей слежки. Правда, как бы я не прислушивался, то из-за её, непонятно почему, молчания, конечно, кроме шума автобуса ничего больше не слышал. Да и с кем ей говорить? Ни с тем ли рядом с ней притворяющимся дрёмой. А надо сказать, дремлет он чутко, с определенного момента, ни один шумок и звук не уйдёт от его внимания.

– Но может пора, уже проснуться и проявить себя, как раз есть и повод познакомится. – Подбадриваешь ты себя.

– Блин, надо было сразу, а сейчас уже поздно и неудобно. – Парируешь ты себе в ответ. – Да и что я скажу? Нет, никак не могу. Может быть, потом, когда приедем? – терзающие душу мысли, так и скачут в голове. Но чем больше проходит времени от момента её обнаружения рядом с тобой, тем меньше у тебя уверенности в себе и, конечно же, всё больше присутствия робости. И так ты едешь до самой своей остановки, испытывая мучения нерешительности. И вот когда ты, каким-то шестым чувством, понимаешь, что скоро тебе выходить, ты всё же не меняешь позицию и всё также, прикрыв глаза, сидишь в нерешительности, и даже уже готов пропустить свою остановку, как вдруг на выручку приходит сама девушка. Слегка тронув меня за локоть, она шепотом говорит: