Иан Рэйд - Думаю, как все закончить

Но думать, что хочется, мы можем.

Кто угодно может думать о чем угодно. Мысли – вот единственная реальность. Так и есть.

Теперь я в этом убедилась. Мысли невозможно подделать или ввести в заблуждение. Тот простой вывод остался со мной навсегда. Он много лет волнует меня. До сих пор волнует.

«Ты хорошая или плохая?»

Больше всего сейчас меня пугает то, что ответа на этот вопрос я не знаю.

Сколько я пролежала за скамьей – час или намного дольше? Сама не знаю. Сколько длится час? А минута? А год? Из-за неудобной позы у меня затекли бедро и колено. Пришлось лежать, скрючившись в неестественной позе. Я потеряла счет времени. Конечно, теряешь счет времени, когда ты один. Время идет всегда.

Песня все повторялась снова и снова: «Эй, красотка». Двадцать, тридцать или сто раз. Кажется, звук стал громче. Час – то же самое, что два часа. Час – это вечность. Трудно понять. И вдруг песня прекратилась. Оборвалась на полуслове. Ненавижу эту песню. Ненавижу то, что мне пришлось ее слушать. Я не хотела слушать. Но теперь я выучила все слова наизусть. Когда она прекратилась, я испытала шок. Я как будто проснулась. Я лежала ничком, подложив под голову шапку Джейка вместо подушки.

Понимаю, что надо двигаться дальше. Нет ничего хорошего в том, чтобы лежать и прятаться за скамьей. Я – мишень. Здесь меня хорошо видно. Вот первое, что сказал бы мне Джейк, если бы был здесь со мной. Но его нет. Очень болит колено. И голова болит и кружится. Я почти забыла о ней. Просто она болит. Джейк наверняка сказал бы, чтобы я перестала думать о боли.

Никогда не думаешь заранее, что окажешься в такой ситуации. Когда за тобой следят, когда тебя преследуют, держат тебя в плену, когда ты одна. О таком только слышишь. Время от времени читаешь. Мутит при одной мысли о том, что один человек способен так мучить другого. Что стряслось с людьми? Почему люди делают такое? Почему люди оказываются в таких ситуациях? Возможность зла потрясает. Но, если жертва не ты, все еще ничего. О таком быстро забываешь. Живешь дальше. Это не с тобой происходит. Это происходит с кем-то другим.

Так было до сих пор. Я встаю, стараясь не поддаваться страху. Крадусь по коридору – тихо, удаляясь от скамьи, от лестницы, по которой я поднялась. Пробую несколько дверей. Все они заперты. Отсюда нет выхода. Эти коридоры нагоняют тоску. На стенах ничего нет – никаких признаков существования школьников. Я столько раз бывала в этих самых стенах! Они повторяются, затягивают в себя, как «Рисующие руки» Эшера. Когда думаешь обо всем с этой точки зрения, кажется нелепым, что некоторые люди проводят здесь столько времени.

Все мусорные корзины, мимо которых я прохожу, чистые и пустые. Там новые мешки. В них совсем нет мусора. Я просматриваю их, думая найти в них что-нибудь, что может мне пригодиться – что окажется полезным, поможет мне вырваться, бежать. Все мешки пустые. Пустые черные мешки.

Я попала в то крыло, где, должно быть, проходят уроки естествознания. Бывала ли я здесь раньше? Заглядываю в двери. Вижу классы-лаборатории. В этом крыле двери другие. Они массивнее и выкрашены в голубой цвет, небесно-голубой. В конце коридора большая растяжка, раскрашенная вручную. Объявление о танцевальном вечере. Школьные танцы… Все ученики соберутся вместе. Их так много! Растяжка – первое подтверждение того, что здесь бывают школьники.

«Танцы всю ночь напролет. Билеты по 10 долларов. Чего ты ждешь?» – гласит надпись на растяжке.

Мне кажется, что я слышу скрип резиновых подошв. Шаги.

Меня как будто одурманили. Я не могу двигаться. Я не должна двигаться. Страх выбивает из колеи. Застываю на месте. Хочу повернуться, закричать, убежать, но не могу. Что, если там Джейк? Что, если он до сих пор бродит по школе, запертый, как я? Если он тоже здесь, это означает, что я не одна, что меня можно спасти.

Можно вернуться на лестницу. Надо только дойти до конца коридора. Подняться на третий этаж. Может быть, Джейк там. Я зажмуриваюсь. Стискиваю кулаки. Сердце бьется все быстрее. Снова слышу сапоги. Это он. Он ищет меня.

Шумно выдыхаю; меня мутит. Слишком долго я здесь пробыла. Чувствую, как сжимается грудь. Сейчас меня стошнит. Нет, нельзя.

Бросаюсь на лестницу. Он меня не видел. Вряд ли он меня видел. Я не знаю, где он. Наверху, внизу, подо мной, надо мной – где-то в другом месте. Мне кажется, он где-то прячется, выжидает, держится в тени. Не знаю.

Просто не знаю.

Класс рисования. Третий этаж. Другой коридор. Дверь не заперта. Я могу оказаться где угодно. В жизни не испытывала такого облегчения, как когда толкнула дверь в тот класс и она оказалась открытой! Закрываю ее за собой – очень медленно, но не трогаю задвижку. Прислушиваюсь. Ничего не слышу. Наверное, здесь можно спрятаться, хотя бы ненадолго. Первым делом я кидаюсь к телефонному аппарату на стене, но стоит набрать на нем больше трех цифр, он пикает и сбрасывает вызов. Пробую набрать девятку, потом 911. Безнадежно. Он не работает.