Дмитрий Костров - Страх и вера

– По принципу душевного состояния нарекаемого! – отрапортовал, улыбаясь, Воин, ставя чайник на плиту. – Давно ли Вы приехали? – спросил Воин.

– Сегодня утром. Мне выделили комнату, вернее келью на базе АВБ. На местной базе АВБ, разумеется. А еще я узнал о Вашем деле.

Крестоносец предостерегающе взглянул в глаза хотевшего что-то сказать Воина и продолжил:

– Поверьте, я буду на Вашей стороне, ибо совершенно не вижу здесь Вашей вины. И, признаться, меня самого хотели приставить к суду лишь за то, что я ликвидировал сборище сатанистов, но не смог спасти девушку, которую они принесли в жертву Сатане. Да отнимет Господь душу бедняжки и упокоит её.

Воин вдруг нахмурился:

– Когда это было?

– Да два года назад! – последовал ответ.

– А суд?

Крестоносец хитро улыбнулся и сказал:

– Я очень вежливо попросил их не доставать меня. Правда пришлось выдать себя, что я – Воин Бога. А почему Вас это интересует?

– Два года назад за аналогичный проступок при аналогичных обстоятельствах я был приговорен к двум годам мирской жизни, – ответил Воин, закуривая сигарету.

Лицо Крестоносца вспыхнуло было, но тут же стало бесстрастным. Парень вошел в игру. Они поговорили еще немного, выпили чай, и, уходя, Крестоносец сообщил:

– Чтобы Вас не доставали с лишними расспросами, я сам соберу всех Воинов Бога и дам Вам знать, ибо до Высшего Суда мы должны будем все обговорить и составить какой-нибудь план.

– Спасибо! Благослови Вас Господь! – с чувством сказал Воин.

– Взаимно! Аминь!

Крестоносец ушел, а Воин долго прокручивал в памяти весь разговор. Он начал понимать, что, если что-то пойдет не так, разразиться война. АВБ будет воевать само с собой. Воин считал кощунством восстать против тех, кто тебя спас. Но что делать, когда спасатели становятся палачами?

3

– Бедная девчонка! Она, в самом деле, думает, что я её люблю, – бесновался Дима, но тут же себя одернул, – А разве я её не люблю?

Дома кроме него никого не было, и потому он не дождался ответа на этот весьма, риторический вопрос. Дима уселся и закурил сигарету. И вдруг…

В области желудка мелькнул страх, душе стало тесно, а перед глазами появилась какая-то невидимая пелена. Дима с усилием толкнул душу в игру и затих, перестав даже дышать. В голове появились какие-то голоса, и Дима закричал внутрь себя:

– Именем Христа, Именем Господа Бога нашего, я заклинаю тебя дьявол – изыди из меня и от меня. Аминь, Аллилуйя, Аминь…

За время внутренней борьбы сигарета дотлела, и Диме не оставалось ничего другого, как подкурить новую сигарету.

– Дьявол вновь вызывает меня на поединок. И, о Боже, помоги мне, ибо сил на новую войну у меня не осталось.

Подумав, Дима включил телевизор. Зазвонил телефон. Дима схватил трубку.

– Это Крестоносец. На старом кладбище произошел прорыв. Поможешь мне?

– Конечно.

22:10.

Старое кладбище.

Воин и Крестоносец блуждали среди могил. Если бы оба не вошли в игру, то давно бы сломались под «тяжестью» нахлынувших на них предсмертных мук.

– Страдания, даже предсмертные, не могли бы оживить столько эманаций на кладбище, – как бы между прочим заявил Крестоносец.

Воин насторожился и чуть не выпал из игры:

– Ты хочешь сказать, что некромантов двое?

– Нет. Я хочу сказать, что некромантов нет вообще. Тебя подставили, Воин.

– Ты можешь это как-нибудь мотивировать? – Воин и Крестоносец перешли на «ты».

– Кладбище старое, и трупы должны были сгнить. Отсюда и эманации потревоженного кладбища. Но откуда тогда вон те два зомби?

Воин окинул взглядом двух мертвецов со вспоротыми животами и сказал:

– Я еще ни разу не сталкивался с зомби на практике.

– Срубишь голову и дело с концом, – ответил Крестоносец, обнажая меч. Воин также обнажил свой.

– Твой слева, – резюмировал Крестоносец, прыгая на своего противника соответственно на правой стороне. Воин прыгнул вслед за ним по левой стороне.

Спустя несколько минут они вышли с кладбища, которое они упокоили с помощью молитв.

– Так ты по-прежнему думаешь, что те двое – это случайность.

– Я не знаю даже, что и думать. Зачем было подставлять меня, ведь строить козни без согласия сверху невозможно; а наверху ведь знают, кто я есть! – шипя, сказал Воин, у которого при выходе из игры постоянно тяжелеет голова.

– А это уже психология… Сегодня ночью приедет последний Воин Бога, и потому собрание будет завтра в 14:00. Пойдет? – спросил Крестоносец.

– В самый раз.