Лоуренс Блок - Прогулка среди могил

— Ничего, пустяки, перед сном слушать такую историю было бы еще хуже.

— Создает настроение, верно?

— Да уж, самый лучший способ распалить человека. Нет, ничего страшного. То есть это, конечно, страшно, очень страшно, но я не такая уж чистоплюйка. Ужасно, когда кого-то режут на кусочки, и все-таки это не самое ужасное, правда? Самый ужас в том, что такое зло существует в мире, что оно в любой момент может обрушиться на тебя неизвестно откуда и без всякой видимой причины. Вот что ужасно, а натощак об этом думаешь или на полный желудок — значения не имеет.

Мы пошли к ней, она поставила пластинку пианиста Сидара Фолтона, которого мы оба любим, мы уселись на диван и почти все время молчали. Когда одна сторона кончилась, она перевернула пластинку, и где-то на середине второй стороны мы пошли в спальню и с неожиданной страстью предались любви. Потом мы долго молчали, а в конце концов она сказала:

— Знаешь что, мальчик? Если так пойдет и дальше, у нас в скором времени это будет неплохо получаться.

— Ты так думаешь?

— Я бы не удивилась. Вот что, Мэтт, оставайся сегодня у меня.

Я поцеловал ее.

— Как раз это я и собирался сделать.

— М-м-м. Умница. Я не хочу оставаться одна.

Я тоже не хотел оставаться один.

Я остался у нее завтракать и добрался до Атлантик-авеню только около одиннадцати. Там я провел часов пять — большей частью на улице и в магазинах, а еще в местной библиотеке и в телефонных будках. В начале пятого я, пройдя два квартала, сел на автобус, который идет в Бэй-Ридж.

Когда я в последний раз видел Кинена Кхари, он был растрепан и небрит. Теперь, в легких серых габардиновых брюках и неяркой клетчатой рубашке, он выглядел спокойным и уравновешенным. Я прошел за ним на кухню, и он сказал мне, что его брат утром поехал в Манхэттен на работу.

— Пит сказал, что хочет остаться здесь, а на работу ему наплевать, но сколько можно говорить об одном и том же? Я заставил его взять «тойоту» для разъездов. Ну, а как дела у вас, Мэтт? Что-нибудь получается?

Я сказал:

— Двое мужчин примерно моего роста схватили вашу жену на улице перед «Арабским гурманом» и заставили ее сесть в закрытый голубой фургон или крытый грузовик. Похожий грузовик, вероятно, тот же самый, поехал за ней, когда она вышла из «Д'Агостино» На дверцах фургона была надпись — по словам одного из очевидцев, белыми буквами: «Телевизоры — продажа и обслуживание», и название компании из неустановленных инициалов. Не то «Б энд Л», не то «Н энд М» — разные свидетели говорят по-разному. Два человека припомнили, что там еще был указан адрес в Куинсе, а один с уверенностью утверждает, что адрес был в Лонг-Айленд-Сити.

— А существует такая фирма?

— Слишком туманное описание, фирм, которые под него подходят, наверное, больше десятка. Инициалы, ремонт телевизоров, адрес в Куинсе. Я обзвонил восемь или десять таких заведений, но не нашел никого, кто ездит на голубом фургоне или у кого недавно такой фургон угнали. Да я на это и не рассчитывал.

— Почему?

— Не думаю, что фургон был угнан. Скорее всего, в четверг утром они устроили засаду у вашего дома, надеясь, что ваша жена выйдет одна. А потом поехали за ней. Возможно, они и раньше за ней следили, поджидая удобного случая. Вряд ли они стали бы каждый раз угонять фургон и целый день ездить на машине, которая в любой момент может оказаться в розыске.

— Вы думаете, это был их фургон?

— Скорее всего. Думаю, они написали на нем вымышленное название и адрес компании, а потом закрасили их и написали что-нибудь еще. Не удивлюсь, если узнаю, что они перекрасили и весь фургон, так что он теперь уже не голубой.

— А что насчет номера?

— Вероятно, в тот день номерной знак подменили, но это не имеет значения, потому что все равно номера никто не помнит. Один свидетель решил, что эти трое — бандиты, которые ограбили супермаркет, но у него хватило ума только на то, чтобы зайти в магазин узнать, все ли в порядке. Еще один человек подумал, что происходит что-то неладное, и взглянул на номер, но запомнил лишь, что в нем была девятка.

— Это уже кое-что.

— Конечно. Мужчины были одеты одинаково — темные штаны, такого же цвета рабочие рубашки и куртки-ветровки. Похоже на униформу, и рядом с фирменным фургоном они не вызывали никаких подозрений. Я давным-давно убедился, что с папкой бумаг в руках можно проникнуть куда угодно, потому что тогда человек выглядит так, словно идет по делу. Этим они и воспользовались. Два свидетеля, с которыми я разговаривал, независимо друг от друга решили, что эти двое в штатском из Службы иммиграции и натурализации задерживают нелегальную иммигрантку. Может, поэтому никто не вмешался. Ну, а кроме того все кончилось раньше, чем они успели сообразить, что к чему.