Лоуренс Блок - Прогулка средь могильных камней

В последний четверг марта, где-то между десятью тридцатью и одиннадцатью часами утра Франсин Кури сообщила мужу, что отправляется по магазинам.

— Возьми мою машину, — предложил ей супруг. — Я никуда не собираюсь.

— Нет, она слишком здоровая. Каждый раз, когда на ней еду, мне кажется, что веду крейсер.

— Ну, как хочешь.

Обе машины — его бьюик-парк авеню и ее тойота-камрай стояли в гараже за домом. Сам дом, выстроенный в псевдо-тюдоровском стиле и облицованный деревом, находился на Колониал Роад между Семьдесят восьмой и Семьдесят девятой Стрит в квартале Бэй Ридж Бруклина. Франсин завела тойоту, выехала из гаража, закрыла его и вырулила на улицу. На первом же перекрестке, остановившись на красный сигнал светофора, она вставила в магнитолу кассету с классической музыкой. Бетховен, один из поздних квартетов. Дома она в основном слушала джаз, поскольку Кенан предпочитал именно это, но за рулем молодая женщина всегда включала классическую камерную музыку.

Франсин была привлекательной женщиной: рост сто семьдесят сантиметров, вес около пятидесяти двух килограмм, полногрудая, с тонкой талией и округлыми бедрами. Темные волосы, блестящие и вьющиеся, зачесаны назад, открывая лоб. Глаза карие, нос чуть вздернут. Полный, хорошо очерченный рот.

На фотографиях именно рот больше всего привлекал внимание. Насколько я понял, у нее были широкие верхние резцы и неправильный прикус и именно из-за этих незначительных дефектов она не очень широко улыбалась. На свадебной фотографии Франсин сияет и светится от счастья, но улыбается, сомкнув губы.

Смуглокожая, она быстро и хорошо загорала. У нее уже был летний загар, поскольку последнюю неделю февраля они с Кенаном провели в Негриле на Ямайке. Франсин загорела бы еще сильней, но Кенан заставил ее прятаться под тентом и ограничил пребывание под солнцем.

— Тебе этого совсем не нужно, — сказал он. — Слишком темная кожа некрасиво. Именно солнце превращает сливу в чернослив.

Она немедленно поинтересовалась, чего такого хорошего в сливах.

— Они гладкие и сочные, — охотно пояснил он.

Франсин проехала полквартала от дома и подъезжала к перекрестку Семьдесят восьмой и Колониал, когда водитель синего фургона завел мотор. Дав ей поехать еще полквартала, он выехал с парковки и двинулся за ней следом.

Она свернула направо на Бэй Ридж Авеню, затем налево на Четвертой Авеню и двинулась в северном направлении. Возле «Д'Агостино», на углу Шестьдесят седьмой Стрит она затормозила и поставила тойоту на свободном местечке чуть дальше магазина.

Синий фургон проехал мимо, объехал вокруг и встал возле пожарного гидранта прямо напротив супермаркета.

Когда Франсин Кури покинула свой дом, я все еще завтракал.

Прошлой ночью я довольно поздно лег. Мы с Элейн поужинали в одном из индийских ресторанчиков на Восточной Шестой Стрит, затем посмотрели возобновленную постановку «Мамаши Кураж» в театре «Паблик» на Лафайетт. Места оказались не очень хорошими, и некоторых актеров было практически не слышно. Мы бы ушли в антракте, но один из исполнителей был любовником соседки Элейн, и мы хотели после постановки пройти за кулисы и уверить его, что он играл великолепно. Затем мы пошли вместе с ним выпить пару рюмок в соседний бар, оказавшийся набитым битком по какой-то совершенно непонятной причине.

— Просто класс! — сообщил я Элейн, когда мы, наконец, выбрались из этого заведения. — В течение трех часов я не слышал его из зала, и еще час не слышал через стол. Да у него вообще голос-то есть?

— Пьеса шла вовсе не три часа. Ну, может, два с половиной.

— А такое впечатление, что три.

— Такое впечатление, что пять, — буркнула она. — Поехали домой.

Мы двинулись к ней. Элейн приготовила кофе мне и чай себе, и мы еще полчасика посмотрели CNN, обсуждая новости. Потом отправились в постель, а через час или около того я встал и оделся в темноте. Я уже почти вышел из спальни, как она поинтересовалась, куда это я направляюсь.

— Прости, не хотел тебя будить.

— Ерунда. Ты что, заснуть не можешь?

— Похоже, нет. Мне что-то неймется. Не пойму, почему.

— Тогда почитай в гостиной. Или включи телик, мне он не помешает.

— Нет, — отказался я. — Что-то я слишком уж взвинчен. Небольшая прогулка по городу пойдет мне на пользу.

Элейн живет на Пятьдесят Пятой, между Первой и Второй, а мой отель, «Норсвестерн», расположен на Пятьдесят Седьмой, между Восьмой и Девятой. На улице оказалось довольно холодно, и я подумал было взять такси, но, пройдя примерно квартал, перестал ощущать холод.