Лоуренс Блок - Такие люди опасны

Я вернулся в отель. В тот вечер мы с Шарон отправились в ресторан на Третьей авеню, славящийся отличными бифштексами. Потом перебрались в джаз-клуб, выпили что-то сладкое, с текилой. А в ее комнате оба получили пять с плюсом.

Утром я пролистывал справочник, пока не нашел психиатра, который мог принять меня на следующий день. Вечером мы с Шарон побывали на спектакле, поужинали в кошерном кафетерии, а потом вновь предались любовным утехам.

На следующий день в одном из кинотеатров показывали новый фильм, который я хотел посмотреть, поэтому психиатра я продинамил. Когда вернулся в отель, меня ждало сообщение от его секретаря. Я выбросил его в корзинку для мусора, не читая. Шарон обедала с подругой. Потом мы встретились, купили номер «Куда пойти?», не нашли ничего интересного и отправились в ее номер. Она сказала, что персонал отеля в восторге от нашего романа, на что я ответил, что им, возможно, хочется использовать нас для рекламы отеля. А утром я попытался найти ответ на вопрос, как мне удавалось столь долго с успехом ублажать такую роскошную женщину, не испытывая от этого никакого удовольствия? Я не стремился это продолжать и не вспоминал о том, что было. Все шло само собой, помимо моей воли или желания. Точно так же, как выдох следует за вдохом.

В субботу, последний день пребывания Шарон в Нью-Йорке, мы пошли в дорогой ресторан, а потом в дорогой ночной клуб. Смотрели вечернюю программу, не решаясь признаться друг другу, что от скуки сводит челюсти. Танцоров сменила певица, потом на сцену вышел комик. Тут я заметил, что она тоже не смеется.

– А почему бы нам не уйти? – спросил я.

– Я уж думала, что никогда не услышу этого вопроса.

Я оставил на столе слишком щедрые чаевые, мы поднялись и прошествовали мимо эстрады, когда комик как раз заканчивал очередной анекдот. Обидевшись, он прервал анекдот и отпустил в наш адрес грубую шутку. Шарон обернулась и предложила ему засунуть конец в известное ему место.

– Я до сих пор не верю, что могла такое сказать, – призналась она на улице.

– Забудь об этом, – ответил я. – Сейчас он как раз говорит, что за весь вечер ему не предложили ничего лучшего, а зрители нервно смеются. Давай лучше выпьем кофе.

За кофе она говорила о Милуоки. Упомянула дочь (я слышал о ней впервые), сказала, что живет с матерью, чего я тоже не знал. Также рассказала о боссе. Выходило, что он женат, а она спит с ним, главным образом потому, что он под рукой. Разумеется, слова были другие, а я истолковал их, как посчитал нужным. Возможно, попал пальцем в небо. Потом мы поднялись в ее номер, начали убеждать друг друга, что шоу в ночном клубе не такое уж и плохое, наконец улеглись в постель, да не в том настроении. Я налил нам по стакану, и мы продолжили разговор.

Я практически раскрылся. Что-то сказал о службе в войсках специального назначения, что-то о тех неделях, которые провел в Штатах после демобилизации, что-то о своих планах на будущее. О том, что я собираюсь делать. Или не собираюсь. Рассказал я не так много, как мог, но, думаю, она поняла, что стоит за словами. Потом мы перешли на другие темы, говорили и говорили, но в конце концов занялись тем, ради чего приходят в одну постель мужчина и женщина.

Поспать нам не удалось. Самолет Шарон вылетал рано, но она не разрешила отвезти ее в аэропорт. Я спорить не стал. Нам уже с трудом удавалось избежать разговора о том, что нас ждет впереди. Мы не касались этой темы, но рано или поздно один из нас мог ее затронуть, а вот этого не хотелось. Я наблюдал, как она собирает вещи. В восемь она спустилась вниз, чтобы оплатить счет, и я вернулся к себе.

С десяти часов, со времени вылета, до трех (прилетела она гораздо раньше) я не выключал радио, пребывая в полной уверенности, что ее самолет рухнет на землю. Я никак не мог решить, что означает эта уверенность: то ли мне не хотелось терять ее, то ли, наоборот, я мечтал о том, чтобы самолет потерпел катастрофу. К определенному выводу прийти мне не удалось, и я подумал, что мог бы задать этот вопрос психиатру, на прием к которому не пошел. Но я собирался к нему до ее отлета, так что...

Я не спал все воскресенье, всю ночь, да и большую часть понедельника. В основном слонялся по округе. Несколько раз заходил в рестораны, что-то заказывал, но почти ничего не ел. Во второй половине понедельника написал ей длинное письмо. Признавался в любви, обещал жениться и удочерить ее ребенка, а также найти нормальную работу. Потом запаниковал, потому что она не оставила мне адреса. Успокоился, вспомнив, что адрес есть в регистрационной книге. Решил уже спуститься к портье, но на пару минут прилег на кровать, представил себе, какая у нас будет счастливая жизнь... и проспал двадцать часов.