Дэвид Балдаччи - Чистая правда

— Если б я про это знал, то непременно надрал бы пару задниц.

— Ты был тогда занят тем, что пытался спасти свою, чтобы тебя не разорвали на куски. Но, если я вернусь в тюрьму, они меня прикончат.

Джош посмотрел на дверь, потом на цепи брата.

— Мне нужна твоя помощь, Джош.

— Проклятье, она тебе действительно нужна, Руфус.

— Ты не должен помогать мне, ты можешь просто уйти отсюда. Я все равно буду тебя любить. Ты поддерживал меня все эти годы. То, что я прошу, нечестно, я знаю. Ты много работал, и у тебя хорошая жизнь. Я все понимаю.

— В таком случае ты плохо знаешь своего брата.

Руфус медленно взял Джоша за руку, и они обменялись крепким рукопожатием, как будто хотели поделиться силой и решимостью друг с другом перед тем, что собирались сделать.

— Кто-нибудь видел тебя, когда ты вошел сюда?

— Никто, кроме охранника. Я не стал пользоваться главным входом.

— Тогда мы можем сделать вид, что я тебя вырубил, а потом я выберусь отсюда. Они знают, что я безумный сукин сын и вполне могу без малейших сожалений убить собственного брата.

— Дерьмо, ничего у тебя не выйдет, Руфус. Ты ведь даже не будешь знать, куда идти. Они поймают тебя через десять минут. Я около двух лет работал во время ремонта этой больницы и знаю ее как свои пять пальцев. Дверь, через которую я вошел, считается закрытой, только вот медсестры немного повозились с замком — и выходят через нее перекурить.

— И как ты хочешь это сделать?

— Мы выйдем тем же путем, которым я пришел. Дверь находится слева, прямо по коридору. По дороге нет постов медсестер, вообще ничего. Мой грузовичок стоит сразу около двери. В тридцати минутах отсюда живет один мой приятель, он мне должен. Я оставлю грузовик у него в сарае и возьму на время его машину. Он не станет задавать вопросов и ничего не скажет, если к нему заявятся копы. А мы с тобой, не оглядываясь назад, умчимся прочь.

— Ты уверен, что хочешь в этом участвовать? У тебя же дети.

— Они разъехались, и я не слишком часто с ними вижусь.

— А Луиза?

Джошуа на мгновение опустил глаза.

— Луиза ушла от меня пять лет назад, и я ее с тех пор ни разу не видел.

— Ты мне не говорил!

— А что бы ты сделал, если б я сказал?

— Мне очень жаль.

— Я жалею о многих вещах. Жить со мной не слишком просто. Не могу сказать, что я виню их. — Джош пожал плечами. — Так что мы с тобой снова остались вдвоем. Мама была бы рада, будь она жива.

— Ты уверен?

— Хватит спрашивать одно и то же, Руфус.

Тот поднял руку в наручниках.

— А как насчет этого?

Его брат уже доставал что-то из сапога, а когда выпрямился, Руфус увидел, что он держит в руке тонкий кусок металла с крючком на конце.

— Только не говори мне, что мальчишка тебя не обыскал.

— Можно подумать, он знал, где смотреть… Как только забрал мой складной ножичек, он решил, что теперь все опасные предметы у него, и даже не озаботился проверить сапоги. — Джош ухмыльнулся и вставил крючок в замок наручников.

— Думаешь, сможешь его открыть?

Он остановился и презрительно посмотрел на брата.

— Если я смог сбежать от вонючих вьетконговцев, неужели не справлюсь с обычными армейскими наручниками?

Стоявший на посту у двери рядовой Браун посмотрел на часы, отметил, что десять минут прошло, и приоткрыл дверь в палату.

— Ладно, Хармс, время вышло. — Он пошире открыл дверь. — Мистер Хармс? Вы меня слышите? Десять минут прошли.

Услышав тихий стон, он вытащил пистолет и распахнул дверь.

— Что тут происходит?

Стоны стали громче, Браун принялся оглядываться по сторонам в поисках выключателя, и тут обо что-то споткнулся. Он опустился на колени и, когда перед глазами у него немного прояснилось, прикоснулся к лицу мужчины.

— Мистер Хармс? Мистер Хармс, с вами все в порядке?

Джош открыл глаза.

— У меня все отлично. А у тебя?

В следующее мгновение могучая рука опустилась на пистолет и вырвала его у Брауна. Другая рука зажала рот, его подняли в воздух, мощный кулак врезался в челюсть, и рядовой Браун потерял сознание.

Руфус положил его на кровать и накрыл простыней, а Джош надел кандалы на руки и ноги так и не пришедшего в себя солдатика и защелкнул замки. Затем при помощи марли и пластыря, который он нашел в одном из шкафов, заклеил ему рот. Закончив с этим, обшарил карманы и забрал свой складной нож.

Когда Джош повернулся к Руфусу, тот обнял его и сильно сжал его плечи. Джош обнял его в ответ — впервые за двадцать пять лет. Руфуса слегка потряхивало, и в глазах у него стояли слезы, когда его брат опустил руки.