Патриция Корнуэлл - Все, что остается

— Как дела?

В ее глазах блеснули слезы. Взглянув на меня и нервно заулыбавшись, она быстро, как будто выискивая кого-то, пробежала по залу глазами.

— Извините меня, пожалуйста. Я вижу здесь человека, с которым мне просто необходимо поговорить.

Пэт Харви была на значительном от меня расстоянии, когда заработала моя рация.

Через минуту я была уже на связи.

— Марино уже выехал, — объяснила мне моя секретарша.

— Я тоже выезжаю, — ответила я. — Приготовь мою сумку с инструментами, Роза. Проверь, чтобы все было в полном порядке: ручной фонарь, фотоаппарат, батарейка, перчатки.

— Все будет сделано.

Проклиная ненастную погоду и свои высокие каблуки, я, спустившись вниз по ступенькам, поспешила по Гавернор-стрит. Стараясь удержать в руках прогибающийся под порывами встречного ветра зонтик, я постоянно видела полные боли глаза Пэт Харви. Слава Богу, хоть ее не было рядом, когда мой радиопередатчик просигналил тревогу.

Мы почувствовали смрадный запах уже на расстоянии. Тяжелые капли дождя шлепали по сухим листьям, а на фоне сумрачного неба отчетливо виднелись контуры голых, качающихся в тумане зимних деревьев.

— Господи Иисусе, — пробормотал Марино, перешагивая через бревно. — Наверное, они окончательно разложились. Не выношу этот запах. Он всегда напоминает мне маринованные крабы.

— Он становится еще сильнее, — заметил двигавшийся впереди Джей Морель.

Черная грязная жижа хлюпала под нашими ногами, и каждый раз, когда Марино на ходу задевал деревья, град холодных, мокрых капель окатывал меня ледяным душем. К счастью, на мне было непромокаемое пальто с капюшоном и найденные в багажнике служебной машины резиновые сапоги, которые я надевала в исключительных случаях. Я не смогла найти лишь свои толстые кожаные перчатки, поэтому мне было очень трудно идти по лесу, держа руки в карманах пальто, одновременно уклоняясь от стегавших меня по лицу веток.

Мне сообщили, что было найдено два трупа, предположительно мужчины и женщины, в четырех милях от той стоянки зоны отдыха, где прошлой осенью был найден джип Деборы Харви.

«Откуда ты знаешь, что это они?» — спрашивала я сама себя по мере приближения к цели.

Когда мы наконец добрались до места, сердце мое сжалось при виде Бентона Уэсли, беседовавшего с полицейским, который вовсю работал металлоискателем. Это означало, что Уэсли не мог приступить к исполнению своих прямых обязанностей до тех пор, пока полицейские не произведут осмотр местности. Стоя по-военному, навытяжку, он всем своим начальственным видом показывал, что он ответственное лицо, выполняющее важное задание. Казалось, его мало волновала погода или запах разлагающейся человеческой плоти. Он, в отличие от нас с Марино, не оглядывался по сторонам, стараясь запомнить детали, и я знала, почему. Уэсли все уже осмотрел, так как прибыл сюда задолго до того, как позвонил мне.

Два трупа лежали рядом друг с другом, ничком, на небольшом, расчищенном от веток участке, который находился приблизительно в четверти мили от грязной, заболоченной дороги, где мы оставили свои машины. Они так сильно разложились, что походили на скелеты. Длинные кости ног и рук виднелись из-под клочьев запорошенной листьями одежды. Отделенные от туловища черепа, которых, по-видимому, касались лапы хищников, откатились приблизительно на два фута в сторону.

— Вы не заметили на них носков и ботинок? — спросила я.

— Нет, мадам. Но зато мы нашли сумку, — сказал Морель, указывая на лежащее справа тело. — В ней сорок четыре доллара двадцать шесть центов. Кроме того, мы обнаружили в ней водительские права Деборы Харви. — Показывая на лежащий слева труп, он произнес: — Мы предполагаем, что это Чини.

Цепляя ногами ветки, в нашу сторону двигались люди, голоса которых на фоне непрекращающегося заунывного дождя сливались в один монотонный гул. Открыв сумку с медикаментами, я достала хирургические перчатки и фотоаппарат.

Я застыла на мгновение, увидев перед собой усохшие, почти без кожи тела. С первого взгляда по останкам костей нелегко определить пол и расовую принадлежность жертвы. Я не могла утверждать что-либо до тех пор, пака не осмотрела тазобедренную кость, обтянутую, как потом выяснилось, синими или черными, сшитыми из грубой хлопчатобумажной ткани, джинсами. Судя по характеристикам лежащего справа от меня тела: некрупным костям, небольшому, с мелкими височными костями черепу, неглубокой надбровной бороздке и прядям длинных, светлых волос, прилипших к сгнившей материи, я не могла предположить ничего другого, кроме того, что передо мной находится труп женщины, принадлежащей к белой расе. А по лежащему рядом крупному скелету с крепкими костями, более объемному черепу с выдающейся надбровной складкой на плоском лице было очевидно, что это труп белокожего мужчины.