Патриция Корнуэлл - Все, что остается

— Невозможно забыть человека, с которым ты прожила шесть лет. Но это вовсе не значит, что я хочу быть с Тони. Я всегда желаю ему добра и надеюсь, что у него все хорошо.

— А ты любила его, когда выходила за него замуж?

— Наверное, любила.

— Может быть, и так, — сказала Эбби. — Только мне кажется, что ты всю жизнь любила Марка.

Снова наполнив бокалы вином, я подумала: «Утром мы будем черт знает на кого похожи».

— Для меня кажется просто немыслимым, что после стольких лет разлуки вы опять вместе, — продолжала она. — И, что бы между вами ни происходило, я уверена, Марк тоже не переставал любить тебя.

Когда он снова вошел в мою жизнь, мне казалось, что все годы нашей разлуки мы как будто жили в далеких странах, и теперь уже тот привычный язык, на котором мы разговаривали раньше, стал для нас недоступен. Откровенны друг с другом мы бывали только в темноте. Он сообщил мне, что был женат, но жена погибла в автомобильной катастрофе. Позже я узнала о том, что он бросил юридическую практику и стал работать на ФБР. Когда мы были с ним вместе, мы пребывали в какой-то эйфории. Это самые замечательные дни, напоминавшие мне тот первый год нашей с ним дружбы в Джорджтауне. Конечно, так не могло продолжаться вечно. История, как бы то ни было больно, имеет скверную привычку повторяться.

— Я не думаю, что это он виноват в том, что его перевели в Денвер, — сказала Эбби.

— Он сделал свой выбор, — ответила я. — А я свой. — Ты не захотела поехать с ним?

— Именно из-за меня он попросил новое назначение, ему захотелось расстаться.

— Так что, он теперь скитается по стране? Ну, это уж слишком.

— Когда люди становятся злыми, они впадают в крайности. И совершают большие ошибки.

— А Марк, наверное, слишком упрям, чтобы признать, как жестоко он ошибся, — сказала она.

— Он упрям, да и я не лучше. Никто из нас не хочет уступать. У него своя карьера, а у меня своя. Он находился в Квантико в то время, когда я была здесь. В общем, это старая песня: я не имела намерения покидать Ричмонд, а ему не хотелось переезжать в этот город. Затем он задумал вернуться поработать штабным офицером или занять соответствующую должность в соответствующей инстанции в федеральном округе Колумбия. Все так и тянулось до тех пор, пока мы не поняли, что все это время просто старались побороть друг друга. Я замолчала, решив — не стоит ломать свой, устоявшийся образ жизни.

— Нельзя жить с человеком, не ломая своих привычек, Кей.

Сколько же раз мы говорили эту фразу друг другу. Казалось, в ней нет ничего необычного.

— Не считаешь ли ты, что возможность распоряжаться собственной свободой — слишком дорогая цена, за которую расплачиваетесь вы оба?

Были дни, когда я тоже испытывала такого рода сомнения, но я не стала посвящать в это Эбби.

Раскурив новую сигарету, она потянулась за очередной рюмкой коньяку.

— Вы оба не пытались обратиться за помощью к психологу?

— Нет.

Мой ответ был не очень правдивым. Вместе мы не ходили за консультацией к психологу. Я ходила туда одна и продолжала это делать даже теперь, правда, в последнее время гораздо реже.

— Он знаком с Бентоном Уэсли? — спросила Эбби.

— Конечно. Бентон был учителем Марка, когда тот учился в академии, еще задолго до того, как я приехала в Вирджинию, — сказала я. — Они большие друзья.

— А кем Марк работает в Денвере?

— Понятия не имею. Выполняет какое-то спецзадание.

— Он знает о том, что происходит здесь? Я имею в виду случаи с парочками.

— Думаю, что знает. А что?

— Не знаю. Остерегайся все рассказывать Марку.

— Сегодня вечером он впервые за все эти месяцы позвонил мне. Я так мало с ним поговорила.

Пока я провожала Эбби в душ, снабдив ее ночной рубашкой, она, очевидно под действием большого количества выпитого коньяка, повторяла все ту же фразу:

— Он ли тебе позвонит или ты ему — будь осторожна.

— Я не собираюсь ему звонить, — сказала я.

— Вы друг друга стоите, — ответила она. — Оба не умеете прощать друг другу свои ошибки и, как черти, рациональные. Вот так-то! Это мое личное мнение относительно вас обоих, нравится оно тебе или нет.

— Мне надо к восьми часам быть в офисе, — объяснила я. — Поэтому предупреждаю тебя заранее: к семи часам ты уже должна подняться.

Обняв меня и поцеловав в щеку, она пожелала мне спокойной ночи и отправилась спать.

На следующей неделе, купив утреннюю газету «Пост», я не обнаружила в ней статьи, подготовленной Эбби. Она не появилась ни в следующий раз, ни неделей позже. Все это мне казалось очень странным. Я волновалась о том, все ли с Эбби в порядке, ведь я не получала от нее никаких известий с того момента, как она уехала из Ричмонда в последний раз после визита ко мне.