Франк Шетцинг - Стая

— Откуда ты знаешь?

Делавэр. Конечно. Ведь она здесь была.

— Только не упрекай её, — сказал Грейвольф. — Спросить тебя об этом второй раз она уже не отважилась.

— И что ты ей рассказал?

— Ничего. Не дрейфь. Ты мне хотел что-то объяснить насчёт ответственности? Ты являешься сюда и имеешь наглость потчевать меня всем этим говном, что, мол, не родители дают тебе внутреннюю родину, а только ты сам? И как нарочно, именно ты вешаешь мне эту лапшу? Леон, я, может, и смешно живу, но ты-то… ты-то мёртвый.

Эневек сидел и перебирал в уме его последние слова.

— Да, — медленно сказал он. — Ты прав.

— Я прав?

Эневек поднялся.

— Да. Ещё раз спасибо тебе за то, что ты спас мне жизнь. Ты прав.

— Эй, погоди-ка. — Грейвольф нервно моргал. — Что… что ты сейчас собираешься делать?

— Пойду.

— Да? Хм. М-да, Леон, я… ну, что ты мёртвый, это я не то имел в виду… я не хотел тебя задеть, я… Чёрт, не маячь перед глазами, сядь!

— Зачем?

— Твоя кока-кола… Ты же не допил.

Эневек покорно пожал плечами, снова сел, взял банку и стал пить. Грейвольф смотрел на него, потом вернулся к дивану и тоже сел.

— А что, собственно, было с тем маленьким мальчиком? — спросил Эневек. — Кажется, он к тебе привязался.

— Которого мы сняли с корабля?

— Да.

— Ну, он был сильно напуган. Пришлось с ним повозиться.

— Просто так?

— Конечно.

Эневек улыбнулся.

— А мне показалось, что тебе любой ценой хотелось попасть в газету.

Сначала Грейвольф было надулся. Но потом он ответил на улыбку.

— И в газету попасть хотелось, ясное дело. Попасть в газету — это круто. Одно другого не исключает.

— Герой Тофино!

— Ну и что? Быть героем Тофино — это класс! Незнакомые люди хлопают тебя по плечу. Не все же могут попасть в центр внимания благодаря первопроходческим экспериментам с морскими млекопитающими. Каждый берёт чем может.

Эневек высосал остатки колы из своей банки.

— А как дела в твоей… этой, организации?

— В «Морской гвардии»?

— Да.

— Конец котёнку. После того, как половина погибла при нападении китов, остальных как ветром сдуло. — Грейвольф собрал лоб в складки, будто вслушиваясь в себя. Потом снова взглянул на Эневека. — Знаешь, Леон, в чём состоит проблема нашего времени? Люди утрачивают своё значение. Каждый заменим. Больше нет идеалов, а без идеалов нет ничего, что делает нас крупнее, чем мы есть. Каждый отчаянно ищет доказательства, что без него мир был бы хуже. А для этого мальчика я кое-что сделал. И может, не напрасно. Может, это придаст мне хоть немножко значения.

Эневек медленно кивнул.

— Да. Можешь не сомневаться.

Территория порта, Ванкувер

Через несколько часов после разговора с Грейвольфом Эневек был в порту.

Как и все порты мира, гавань Ванкувера являла собой автономный космос гигантских размеров, в котором чего только не было — кроме обозримости.

На задах гавани громоздились горы контейнеров порта, залитые нереальным закатным светом. Силуэты портальных кранов прорисовывались на фоне неба. Автомобилевозы высились, словно гигантские коробки из-под обуви, чередуясь с контейнеровозами, сухогрузами и элегантными белыми рефрижераторами. По правую руку от Эневека тянулись ряды складов. Дальше начиналась территория сухих доков, а за ними размещались плавдоки. Бриз донёс до него запах краски.

Значит, уже близко.

Без машины тут нечего было делать. Эневеку пришлось несколько раз уточнять дорогу, тем более что он не мог определённо назвать объект своих поисков. Ему объяснили, где находятся плавдоки, поскольку он ожидал найти судно как раз там. Но, к его удивлению, когда ему всё же пришлось назвать судно, его направили к сухим докам — искусственным бассейнам, вода из которых откачивалась через шлюзы после того, как внутри размещался корабль. Дважды заплутав, он, наконец, увидел свою цель. Припарковал машину в тени длинного конторского здания, взвалил на плечо тяжёлую спортивную сумку и пошёл вдоль решётчатого ограждения, пока не обнаружил слегка отодвинутые откатные ворота. Через щель проскользнул внутрь.

Впереди, будто из земли, вырастали надстройки огромного судна. То была «Королева барьеров». Она стояла в ванне длиной метров двести пятьдесят. По обе стороны от ванны высились краны на рельсах. Док освещали мощные прожекторы. Людей не было видно.

Насторожённо оглядываясь, он спросил себя, не напрасно ли это затеял. Корабль уже не первую неделю стоит в сухом доке. Наросты наверняка давно соскребли вместе со всем, что в них могло спрятаться. Возможные остатки в щелях и царапинах давно высохли. В принципе, Эневек не знал, чего должен добыть при вторичном обследовании «Королевы барьеров». Если найдётся что-то, интересное для Нанаймо, он это прихватит. Если нет, то вечер окажется потерянным впустую.