Маргарет Миллар - Загнанный зверь

— Вам надо было сообщить о себе кому-нибудь, — с легким укором сказал мистер Хорнер. — Все с ног сбились. Здесь уже побывала полиция с мистером Блэкширом.

— Полиция?

— Я был вынужден проводить их в ваш номер. Они этого требовали. Я ничего не мог поделать. — Он склонился над конторкой и добавил доверительным шепотом: — Они думали, вас похитил какой-нибудь маньяк.

Кровь прихлынула и отлила от лица мисс Кларво, оставив ее пепельно-бледной. Похищена маньяком? Нет, это было совсем не так. «Я пошла выпить чего-нибудь со старой подругой. Я была напугана и взволнована толпой незнакомых людей и уличным движением, а она спасла меня. Взяла за руку, и я почувствовала себя увереннее. Сама по себе я была ничто, но, когда шла рядом с Эвелин, замечала, что люди посматривают на нас с интересом и любопытством, даже с восхищением. „Пойдем выпьем“, — сказала она.

Я могла бы простоять целую вечность, если бы на меня смотрели и восхищались мной, это так приятно. Но Эвелин любит шум и сутолоку, она хотела, чтобы мы пошли. Продолжала твердить: „Идем, идем, идем“, — как будто придумала что-то захватывающее и приглашала меня разделить удовольствие с ней. Я сказала: „Я обещала поехать домой и побыть с мамой, потому что умер Дуглас“. Она обозвала обоих нехорошими словами, и маму, и Дугласа, а когда увидела, как меня это шокировало, посмеялась надо мной за мою щепетильность. Я никогда не хотела быть щепетильной, только не знала, как стать иной. „У меня есть друг, — сказала Эвелин. — Он такой потешный, такой шутник. Пойдем посмеемся“. Умер Дуглас, мой брат, я не должна была развлекаться, но я пошла с ней. Спросила, кто такой этот шутник, и помню, что она ответила. Странно, что это имя так запечатлелось в моей памяти, тогда как много других вещей я позабыла. Джек Терола. „Это художник с фотоаппаратом, — сказала Эвелин. — Он меня сфотографирует, и эти снимки будут показывать по всей стране. Он сделает меня бессмертной“. Я почувствовала, как в сердце мне впилось жало зависти. Я тоже хотела стать бессмертной».

— Мне пришлось помогать полиции, — сказал мистер Хорнер. — У меня не было иного выхода. Если бы я не отдал им ключи от вашего номера, они бы сами их взяли.

— Мне не нравится, когда кто-то вмешивается в мои личные дела.

— Все действовали в ваших интересах, мисс Кларво.

— Так-таки в моих?

— В конце концов, могло случиться все что угодно.

— Случилось только то, — холодно сказала она, — что я поехала за город с подругой.

— Ах да. Посмотреть, как цветет люпин.

— Совершенно верно.

Мистер Хорнер отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Был ноябрь. До цветения люпина оставалось три-четыре месяца.

Он взял дубликат ключей и положил их на конторку.

— Вас спрашивали и просили кое-что вам передать, мисс Кларво. Вам нужно немедленно позвонить мистеру Блэкширу, он у вашей матери.

— Благодарю вас.

— И еще попросили положить эту записку в ваш ящик. Какая-то молодая леди.

Записка была написана красивым косым почерком с уклоном влево на гостиничном бланке:

«Жду в вестибюле. Я должна увидеть тебя сразу же. Эвелин Меррик».

Мисс Кларво хотела бежать, но ее ноги ломило от усталости, двигаться было трудно. Слишком долго и слишком быстро она бежала по незнакомым, страшным улицам. Она знала, что убежать невозможно. Завтра, послезавтра или на следующей неделе Эвелин Меррик будет поджидать ее за каким-нибудь углом.

Мисс Кларво обернулась и увидела, что Эвелин Меррик идет по залу к ней, ловко пробираясь сквозь толпу. День, который изменил мисс Кларво, изменил и Эвелин Меррик. Она не улыбалась и не выглядела такой уверенной в себе, как при встрече на улице. Теперь это была хмурая незнакомка с холодными глазами, вся в черном, вроде бы в трауре.

— Я вижу, ты получила мою записку.

— Да, — сказала мисс Кларво. — Она у меня.

— Нам нужно поговорить.

— Да.

«Да, нужно. Я должна теперь выяснить, как я потеряла день, как минуты прошли над моей головой, не задев меня, словно торопливые птицы. Минуты — точно дикие гуси. Помню, отец как-то взял нас на охоту, Эвелин и меня. В тот день отец рассердился за то, что у меня от солнца разболелась голова. Он сказал, что я плакса и всем порчу удовольствие. И еще добавил: „Почему ты не можешь быть такой, как Эвелин?“»

— Все о тебе беспокоились, — сказала незнакомка. — Где ты была?

— Ты же знаешь, ты прекрасно знаешь. Я была с тобой.

— О чем ты говоришь?

— Мы поехали вместе за город… посмотреть, как цветет люпин… мы…