Майкл Коннелли - Поэт

Сумка с ноутбуком лежала на сиденье между нами. Прямо на сумке лежала стопка копий, снятых с ее протоколов, книга По и мой блокнот. Дотянувшись до вещей, я сгреб их все и положил себе на колени.

— Что это ты делаешь? — тут же спросила она.

— Сваливаю отсюда. — И я переложил копии уже на ее колени. — Можешь сохранить их на счастье. Я уже знаю все, что нужно.

Потянув за ручку, я открыл дверь.

— Сидеть, гаденыш!

Посмотрев на нее, я от души рассмеялся.

— Известно ли вам, что нецензурный лексикон есть жалкая попытка утверждения вашего мнимого приоритета? Знаете, вы неплохо играли роль, просто не все ответы оказались правильными. Мне нужно такси, чтобы вернуться в отель. И материалов для статьи теперь достаточно.

Я вылез из машины и ступил на обочину. Оглядевшись, увидел поблизости магазинчик с телефонной будкой возле него и направился прямо туда. Затем я снова увидел ее машину, выруливающую на стоянку около магазина. Рванув тормоз, она выскочила из автомобиля.

— Ты совершаешь большую ошибку, — сказала она, решительно двигаясь мне навстречу.

— Ошибку? Что еще за ошибка? Твоя? К чему весь спектакль?

Она беспомощно взглянула на меня и замолчала.

— Хочешь узнать, что это было? — продолжал я. — Мошенничество.

— Что ты говоришь?! По-твоему, я аферистка? Зачем...

— Чтобы получить информацию. Ты захотела иметь то, что уже есть у меня. Позволь немного пофантазировать. Получив данные, ты собиралась сказать: «Да, конечно... Но извини, источник утечки уже посажен. Не переживай, ведь ты свободен, и прости за беспокойство». Знаешь, возвращайся в Квонтико и займись своим профессиональным уровнем.

Обогнув ее, я направился к телефону. Однако в трубке не было зуммера. И я не мог упустить инициативы. Она наблюдала. Тогда я стал делать вид, набирая номер справочной.

— Мне нужно вызвать такси, — сказал я несуществующему оператору.

Бросив в щель четвертак, я набрал другой номер. Затем прочитал адрес с таблички на телефонном аппарате и попросил прислать машину. Когда повесил трубку и повернулся, агент Уэллинг стояла совсем близко. Войдя в будку, она сначала послушала, есть ли гудок, а затем повесила ее на рычаг и показала мне на коробку с торчащим из нее пучком проводов.

— Поработай также и над собой.

— Ладно-ладно. Сделай одолжение, оставь меня.

Отвернувшись, я всмотрелся в стекло магазина, нет ли внутри другого телефона. Оказалось, нет.

— Ну извини, а что еще я могла сделать? Мне очень нужно знать то, что знаешь ты.

Я резко обернулся.

— А почему не попросить? Почему нужно обязательно... унижать человека?

— Так ты же репортер. Джек, ваш брат-журналист может просто открыть доступ к файлам и поделиться? С нами?

— Может быть.

— Да-а, чудесно. Это был бы праздник для всех. Взгляни на Уоррена. Он не репортер, а все равно поступил как один из вас. Наверное, это у вас в крови.

— Послушай, если уж ты заговорила о крови: здесь ставки выше, чем просто статья. И откуда тебе знать, что я способен для тебя сделать, стоит лишь подойти ко мне по-человечески.

— Ладно, — смягчилась она. — Возможно, я не права. Прошу за это прощения.

Мы уже немного разошлись в стороны, и тут она снова заговорила:

— Так что будем делать? Мы имеем, что имеем, ты меня раскрыл, и значит, теперь выбор за тобой. Расскажешь мне или заберешь все это с собой? Сделай так, и мы проиграем оба. Как и твой брат.

Что ж, она умело загнала меня в угол, и я это понял сразу. В сущности, мне, конечно же, следовало уйти. Но теперь я не мог. И, несмотря ни на что, мне она нравилась. Не говоря ни слова, я подошел к машине, сел на свое место и сквозь стекло посмотрел в ее сторону. Она кивнула, а затем направилась к месту водителя, обходя автомобиль с другой стороны. Сев за руль, повернулась ко мне и подала руку.

— Рейчел Уэллинг.

Протянув навстречу свою руку, я ответил легким пожатием.

— Джек Макэвой.

— Знаю. Приятно познакомиться.

— Мне также.

Проявив добрую волю, Рейчел Уэллинг сама сделала первый шаг, если не считать отобранного у меня обещания не делать записей до тех пор, пока руководитель группы не решит, до какой степени бюро пойдет на сотрудничество. Если вообще пойдет.

Особенно глубоко я не задумывался, давать ли это обещание или нет. В принципе на тот момент мои козыри все равно были старше. Казалось, статья в кармане, а ФБР в любом случае не заинтересовано в такой публикации. Заключив, что сейчас преимущество на моей стороне, я полагал себя независимым от мнения агента Уэллинг.