Майкл Коннелли - Поэт

Подойдя к лифту, я обратил внимание на женщину, уже ступившую внутрь одной из кабин, и быстро последовал за ней. Кнопка двенадцатого этажа оказалась нажатой. Я притулился в углу кабины и еще раз взглянул на часы. Кажется, успеваю. Совещания редакторов никогда не начинаются вовремя.

Женщина переместилась к правой стенке лифта, и между нами установилось неловкое молчание — обычный спутник двух незнакомых людей в тесной кабине лифта. Я видел неясное отражение ее лица в полированной двери. Женщина наблюдала за мигавшими по мере нашего подъема лампочками.

Она казалась очень привлекательной, и я вдруг обнаружил, что не могу отвести глаз от отражения, невзирая на опасение, что она перехватит этот нескромный взгляд. Тут же возникла обычная иллюзия, будто мой взгляд можно почувствовать. Всегда считал, что красивая женщина знает и заранее предполагает, что на нее смотрят.

Лифт остановился на двенадцатом этаже, и я немного задержался с выходом, пропуская ее вперед. Свернув налево, она направилась к холлу. Я повернул направо и пошел в сторону своего номера, силясь не обернуться, чтобы еще раз окинуть взглядом ее фигуру.

Уже подойдя к самой двери и доставая из кармана карточку ключа, я вдруг услышал легкие, приглушенные ковром звуки шагов. Обернувшись, я снова увидел ее. Женщина улыбнулась и сказала, обращаясь ко мне:

— Как обычно, свернула не туда.

— Да-а, настоящий лабиринт, — заметил я невпопад.

Подумав, как глупо прозвучали мои слова, я открыл дверь, а она прошла мимо за моей спиной.

Внезапно, уже оказавшись в дверях, я почувствовал, как кто-то ухватился за воротник пиджака и резко втолкнул меня внутрь. Сразу же другая рука залезла под пиджак, вцепившись в ремень, и я мгновенно оказался воткнутым лицом в кровать.

Сумку с компьютером я так и не бросил, опасаясь разбить прибор стоимостью две тысячи долларов. Впрочем, ее грубо вырвали из рук.

— ФБР! Вы арестованы! Не двигаться!

Одна рука продолжала держать меня за шею, а вторая нахально шарила по телу.

— Что за фигня?

Я попытался протестовать, но голос почти не пробивался через матрас.

Руки вдруг отпустили так же внезапно, как и схватили.

— Так, вставай. Продолжим.

Я перевернулся, медленно сел на кровати и посмотрел вверх. Женщина из лифта. Моя челюсть от удивления слегка отвисла. Меня взяла баба, в одиночку, да еще так легко... Оскорбленный до глубины души, я покраснел от злости.

— Не переживай. Я справлялась и не с такими жлобами, как ты.

— Лучше предъявите жетон, иначе будете иметь дело с адвокатом.

Вытащив из кармана бумажник, она раскрыла его перед моим носом.

— Тебе самому срочно нужен адвокат. Теперь возьми стул, поставь его в углу и сиди там, пока я осмотрю твою комнату. Это не займет много времени.

Ее документы здорово походили на настоящие: обычный жетон ФБР и идентификатор личности. Специальный агент Рейчел Уэллинг. Прочитав, я подумал, что ее имя напоминает нечто знакомое.

— Давай-давай, топай уже. В угол, я сказала.

— Разрешите ознакомиться с ордером на обыск.

— У тебя есть выбор? — цинично спросила она. — Топай в угол, или запру в ванной и прицеплю браслетами к сливу под раковиной. Считаю до трех.

Я встал, поволок стул в угол и сел.

— Все же, будьте любезны, разрешите взглянуть на ваш греба-ный ордер.

— Известно ли вам, что попытка использовать нецензурный лексикон есть жалкое утверждение вашего мнимого мужского приоритета?

— Ни хрена себе. Вы просто не представляете, с кем связываетесь. Где ордер?

— Мне не нужен ордер. Вы сами пригласили меня войти и позволили осмотреть комнату. А я арестую вас после того, как найду похищенную собственность.

Она отступила по направлению к двери и притворила ее, не отрывая от меня взгляда.

— В любом случае я вас не приглашал. Только попробуйте влезть в это дерьмо, и сгорите дотла, как есть. Что, действительно считаете, найдется судья, который поверит, будто я сам позволил обыскать мое жилище, зная о чьей-то похищенной собственности?

Она только рассмеялась, взглянув в мою сторону.

— Мистер Макэвой, мой рост пять футов с половиной, а вешу я сто пятнадцать фунтов. Это вместе с табельным оружием. Неужели вы полагаете, что судья поверит в вашу версию? И неужели вы предпочтете обнародовать в суде то, что я с вами сделала?

Я отвел взгляд и посмотрел в окно. Горничная оставила его открытым. Небо слегка темнело.

— Думаю, вам этого не хочется. А теперь не могли бы мы сэкономить немного времени? Где копии протоколов?