Уилбур Смит - Лучший из лучших

Задержавшись на минуту, Зуга снял широкополую шляпу – заостренная тулья потемнела, пропитанная потом и охряной пылью. Майор аккуратно промокнул испарину с гладкой и менее загорелой кожи ниже линии волос и брезгливо поморщился при виде мокрого алого пятна на шелковом платке.

Шляпа защищала густые кудри Баллантайна от немилосердно палящего африканского солнца, и они сохранили цвет дикого меда, а вот борода выгорела и стала бледно-золотистой, и годы добавили в нее серебряных нитей. Кожа потемнела и спеклась, словно корочка свежего хлеба, лишь на щеке оставался молочно-белый шрам: много лет назад ружье для охоты на слонов разорвалось прямо у лица майора. Возле глаз собрались мелкие морщинки – от привычки щуриться на дальние горизонты; глубокие складки прорезали лицо от носа до бороды – результат перенесенных тягот и пережитых разочарований.

Зуга смотрел в зияющий провал, и взгляд зеленых глаз затуманился от воспоминаний о светлых надеждах и радостных ожиданиях, которые привели его сюда – всего-то десять лет назад. То ли день прошел, то ли целая вечность.

О холме Колсберг-копи он впервые услышал, ступив из шлюпки на берег залива Роджер-Бей, над которым возвышалась прямоугольная громада Столовой горы. «На Колсберг-копи нашли алмазы, огромные, как картечь! Они там под ногами валяются, все сапоги об них протрешь!» От этих слов по коже побежали мурашки и встали дыбом волосы на затылке. В свете мгновенной вспышки интуитивного прозрения Зуга понял, что именно туда и приведет его судьба. Два года, тщетно потраченные в старой доброй Англии на отчаянные попытки получить финансовую поддержку для его великого плана освоения севера, стали преддверием этого момента. Дорога на север начинается именно в алмазных копях холма Колсберг.

У Баллантайна был всего один фургон, не хватало тягловых волов, но через сорок восемь часов повозка уже тащилась по вязким пескам, засыпавшим дорогу через Кейп-Флэтс; в шестистах милях к северу, ниже реки Вааль, лежал холм Колсберг.

Пожитки легко уместились в фургоне: не так уж много их и оставалось. Двенадцать лет погони за грандиозной мечтой истощили все запасы. Солидный гонорар за книгу, которую он написал после путешествия в неисследованные земли в низовьях реки Замбези, золото и слоновая кость, привезенные из охотничьих экспедиций в те же манящие райские края (увы, и в раю нашлись свои недостатки), – все ушло. Потрачены тысячи фунтов стерлингов, прожиты двенадцать полных разочарований лет, а заветная мечта затуманилась и поблекла, и единственное, что от нее осталось, – это ветхий обрывок пергамента с выцветающими чернилами, настолько потертый на сгибах, что пришлось наклеить его на плотную бумагу, чтобы не развалился окончательно. Это была концессия, которую Баллантайн лестью выудил у короля черных дикарей, дававшая право разработки всех минеральных богатств обширной, размером с Францию, внутренней области африканского континента сроком на одну тысячу лет. На этой огромной территории Зуга мыл красное самородное золото на выходах кварцевых пород.

Земли находились в единоличной собственности Баллантайна, однако чтобы заполучить скрытые в них богатства, требовались гигантские вложения капитала. Половину своей сознательной жизни Зуга провел в попытках добыть необходимые средства – попытках безуспешных, поскольку так и не удалось найти ни одну влиятельную особу, которая бы прониклась его мечтой. В конце концов отчаявшийся Зуга воззвал к британскому обществу. Он совершил путешествие в Лондон, надеясь привлечь инвесторов для создания «Центральноафриканской сельскохозяйственной и горнорудной компании».

Баллантайн составил и напечатал симпатичную брошюру, превозносящую богатства страны, которую назвал Замбезией. Украсил буклет собственноручно сделанными рисунками великолепных лесов и покрытых травой равнин, где в изобилии водятся слоны и прочая дичь; приложил копию концессии, заверенную огромной слоновьей печатью Мзиликази, короля матабеле, и распространил брошюру по всем Британским островам.

Зуга проехал от Эдинбурга до Бристоля, устраивая лекции и собрания, а также поместил рекламу на целую страницу в «Таймс» и другие приличные газеты.

Газеты, приняв оплату за рекламу, его же и высмеивали, а инвесторы больше интересовались южноамериканской железной дорогой, постройка которой по несчастливому стечению обстоятельств совпала по времени с поездкой Зуги. После оплаты счетов за печать и распространение брошюры, издержек на рекламу в газетах и услуги юристов, а также дорожных расходов и покупки билета обратно в Африку от некогда значительного состояния в кармане Баллантайна осталось всего несколько сотен соверенов.