Уилбур Смит - Лучший из лучших

Пророчица всегда говорила намеками, ее советы звучали как загадки и часто повторялись. Во время пяти последних визитов в пещеру колдунья говорила о «звездах, сияющих на холмах» и «солнце, сверкающем в полночь». Лобенгула и его старшие вожди изо всех сил пытались понять эти слова, разгадать скрытое в них значение, но так ничего и не поняли.

Лобенгула отодвинул бесполезную тыкву и улегся на меховую подстилку, раздумывая над третьим пророчеством, которое сделал каркающий вороний голос со скалы над пещерой: «Прислушайся к мудрым словам лисицы, а не лиса».

Он обдумывал каждое слово по отдельности, потом все вместе, поворачивая их так и этак.

К рассвету осталось одно-единственное решение: все остальные были за ночь отброшены. Кажется, пророчица в кои-то веки дала однозначный совет – оставалось лишь выяснить, какая женщина подразумевалась под «лисицей».

Лобенгула по очереди вспомнил своих старших жен – их интересы ограничивались заботой о детях и безделушками, которые привозили в Булавайо торговцы.

Родную сестру, Нинги, Лобенгула любил, потому что она связывала его с матерью, которую он едва помнил. Однако в трезвом состоянии Нинги была глупой коровой, вспыльчивой и жестокой. Накачавшись шампанским и коньяком, она сначала глупо хихикала, потом непроизвольно мочилась и впадала в ступор. Вчера Лобенгула больше часа разговаривал с сестрой – смысла в ее словах почти не было, и ничего из сказанного не имело никакого отношения к тому, что от него так настойчиво требовали Лодзи и его эмиссары.

В конце концов Лобенгула вернулся к тому, что с самого начала считал ключом к разгадке пророчества Умлимо.

– Охрана! – вдруг закричал он.

Раздался торопливый топот – один из палачей, согнувшись, заглянул в хижину и распростерся на пороге.

– Пойди к Номусе, попроси ее как можно скорее прийти ко мне, – велел король.

Ввиду того, что мне постоянно не дают покоя различные субъекты, желающие получить дарственные и концессии на землю и право разработки полезных ископаемых на принадлежащих мне территориях, и рассмотрев следующие предложения:

бессрочная выплата цедентом цессионарию ста фунтов стерлингов в месяц;

предоставление цедентом цессионарию одной тысячи карабинов «мартини-генри» и ста тысяч патронов к ним;

предоставление цедентом цессионарию парохода с вооружением для патрулирования судоходных участков реки Замбези.

Я, Лобенгула, король племени матабеле и верховный вождь Машоналенда, властитель всех земель к югу от реки Замбези и к северу от рек Лимпопо и Шаши, настоящим документом предоставляю в полное и исключительное владение все металлы и минералы в моем королевстве и подвластных мне княжествах и владениях, а также полное право производить любые действия, необходимые для их добычи, и получать с этого прибыль.

Джордан Баллантайн записал концессию изящным почерком под диктовку мистера Радда.

Робин Кодрингтон прочитала и разъяснила текст Лобенгуле, помогла поставить печать Великого Слона и засвидетельствовала сделанную рядом с ней отметку короля.

– Черт побери, Джордан, ни один из нас не умеет ездить так быстро, как ты. – Оставшись наедине с юным Баллантайном, Радд не скрывал ликования. – Теперь важнее всего скорость. Если ты отправишься сию минуту, то к ночи будешь в Ками. Мальчик мой, выбери трех лучших лошадей из тех, что у нас остались, и лети как ветер. Отвези концессию мистеру Родсу и скажи, что я еду следом.

Близнецы слетели по ступенькам и окружили Джордана, едва он вытащил ноги из стремян.

На веранде Кэти держала фонарь в высоко поднятой руке. Рядом, скромно сложив руки на животе, стояла Салина – глаза ее сияли от счастья.

– Добро пожаловать, Джордан! – сказала она. – Мы по вас очень соскучились.

Джордан поднялся по ступенькам.

– Я остановлюсь всего на одну ночь, – объявил он. Счастье Салины несколько померкло, улыбка исчезла с губ. – На рассвете я поеду на юг.

Он был такой красивый, высокий и стройный; несмотря на широкие плечи и крепкие мышцы, двигался легко и гибко, словно танцор. Джордан посмотрел Салине в глаза – его лицо дышало нежностью поэта.

– Всего одна ночь… – пробормотала она. – Тогда не будем терять время понапрасну.

Они поужинали ветчиной и запеченным ямсом, потом уселись на веранде. Салина пела, а Джордан курил сигару и с явным удовольствием отстукивал ритм на колене и подпевал вместе с остальными.