Уилбур Смит - Лучший из лучших

На следующий день Ральф наконец почувствовал себя в безопасности и проспал до рассвета. Он даже поддался искушению и разжег костерок, чтобы сварить крепкий горячий кофе. В путь он отправился, когда солнце сияло высоко над вершинами деревьев. Ральф позволил Тому неспешно ковылять, оберегая неподкованные копыта коня. Сдвинув шляпу на затылок, Ральф снова и снова насвистывал «Янки-дудль», немилосердно фальшивя.

Утро выдалось свежее и прохладное. Успех предприятия привел Ральфа в отличное настроение: он уже прикидывал, кому продаст каменных птичек. Надо будет послать письма в Британский музей и Смитсоновский институт в Нью-Йорке.

Справа вдруг отрывисто закричала красногрудая кукушка. Том прянул ушами, но Ральф продолжал себе насвистывать, расслабленно развалившись в седле.

Старик Дж. Б. Робинсон, один из тех миллионеров в Кимберли, которые сделали состояние еще до открытия нового золотого месторождения в Витватерсранде, наверняка купит хотя бы одну птицу просто потому, что такая же есть у Родса. Он всегда…

Впереди, на заросшей слоновой травой полянке, хрипло крикнула цесарка: «Квали! Квали!» – всего дважды. Странно: обычно они кричат пять-шесть раз подряд, а тут всего два…

Ральф натянул поводья и привстал в стременах, внимательно всматриваясь в узкую полоску высокой, в рост человека, травы. Оттуда вылетела стайка коричневых цесарок и умчалась прочь, шумно взмахивая крыльями.

Ральф улыбнулся, опускаясь в седло. Том рысью въехал в раскачивающиеся заросли жесткой травы – и вдруг оказался в кольце красных щитов. Плюмажи покачивались на головах чернокожих воинов, окруживших коня, солнце блестело на длинных серебристых лезвиях копий.

– Быстрее, Том! – Ральф вонзил пятки в бока лошади, рывком выдернув ружье из чехла.

Том бросился вперед, но один из воинов прыгнул к нему, пытаясь ухватиться за уздечку. Ральф выстрелил. Тяжелая свинцовая пуля попала в челюсть, оторвав половину: на мгновение белые зубы и кости мелькнули на разбитом лице и тут же пропали, залитые фонтаном алой крови.

Упавший воин оставил брешь в кольце нападающих, Том метнулся в нее и почти вырвался наружу, но другой воин налетел сбоку, закряхтев от вложенного в удар усилия. Длинное стальное лезвие вошло между ребер лошади в дюйме от сапога Ральфа. Он замахнулся разряженным ружьем, но воин поднырнул под него. Пока Ральф был занят с одним нападающим, подскочил другой и воткнул копье глубоко в шею коня – Том судорожно вздрогнул всем телом.

Ему все же удалось вырваться из кольца, выдернув ассегай из рук воина, – древко застрявшего в шее копья торчало под жутким углом: лезвие наверняка пронзило легкие. Тем не менее благородный старый конь вынес хозяина с поляны и добрался до леса.

Внезапно из ноздрей Тома фонтаном ударила пенистая струя алой крови, забрызгав сапоги Ральфа. Том умер на полном скаку: уткнувшись носом в землю, он кувыркнулся через голову, выбросив всадника из седла.

Ральф рухнул на землю, чувствуя себя так, словно переломал все ребра и вышиб зубы, но все равно отчаянно пополз к вылетевшему из рук ружью и торопливо перезарядил его. Оглянувшись, он увидел, что матабеле уже в двух шагах: ряд красных щитов надвигался, босые ноги барабанили по земле, боевые трещотки на лодыжках гремели, улюлюканье казалось лаем своры охотничьих собак. Высокий воин поднял щит, чтобы высвободить руку для нанесения удара. Сверкнуло лезвие – и замерло на полпути.

– Хеншо! – послышался хриплый голос.

Базо довел до конца остановленное движение, но в последний момент повернул кисть, и плоская часть тяжелого лезвия ударила чуть выше виска. Ральф качнулся вперед, упал лицом вниз на песчаную почву и замер, словно труп.

– Ты снял подковы с копыт лошади, – одобрительно кивнул Базо. – Хорошая уловка. Если бы ты не заспался сегодня утром, мы бы тебя не догнали.

– Том мертв, – заметил Ральф.

Он стоял, привалившись к стволу дерева. На одной щеке кожа была содрана – проехался по земле, когда упал с коня. Волосы над виском, куда пришелся удар копья Базо, покрывала засохшая черная кровь. Запястья и лодыжки были туго связаны сыромятными шнурами – руки затекли и посинели.

– Да! – сурово кивнул Базо, бросив взгляд на лошадиную тушу, которая лежала шагах в пятидесяти. – Хороший был конь, а теперь он мертв. – Матабеле посмотрел на Ральфа. – Воин, которого мы похороним сегодня, тоже был хорошим человеком – теперь он тоже мертв.

Вокруг них сидели на корточках матабеле: все воины Базо собрались в тесный круг, усевшись на щиты, и жадно ловили каждое слово.