Нора Робертс - Ровно в полдень

Припарковавшись на Джонс-стрит, Фиби выбралась из машины. При взгляде на дом у нее снова упало настроение. Это случалось нечасто, но случалось. Она могла жить здесь неделями, даже месяцами, думая о нем только как о своем доме — замечательном месте, которое дает приют ее матери, ребенку и подруге. Здесь они спят, живут, едят и даже иногда устраивают вечеринки.

И что с того, что не она выбрала это место? В конце концов, это был всего лишь дом. Коробка из кирпича и стекла. Дух тетушки Бесс давно покинул само здание.

Отсутствие выбора — все дело именно в этом. Никаких вариантов.

Хотя ее ждали в доме, Фиби обошла вокруг и направилась к воротам, ведущим на задний дворик. Подальше от полицейской машины, подальше от парадной торжественности фасада.

Здесь, по крайней мере, у нее был хоть какой-то выбор — недаром же Ава вложила в этом место столько труда. Зеленые участки перемежались дорожками и тенистыми уголками; то здесь, то там виднелись изящные столики и причудливые скульптуры.

Фиби опустилась на ступени веранды. А что, если бы этот садик находился не здесь, а где-нибудь в Новом Орлеане? Или просто на другой улице?

Если так подумать, какая, собственно, разница? Садик, он и есть садик.

Дверь позади нее отворилась, но Фиби даже не оглянулась, не произнесла ни слова.

Рядом присел Картер, протянул ей бокал вина. Все это — молча.

Было тихо, лишь негромко журчал фонтан в саду.

— Я не в настроении, — произнесла наконец Фиби.

— Я понял. Мне уйти?

— Нет. Я тут решила покопаться в старых болячках. Наш дом, тетушка Бесс и те путы, которыми она привязала меня к этому месту. Идеальный повод покукситься, поскольку выхода мне все равно не найти.

— Обычно ты куда менее пессимистична.

— Я привыкла справляться с ситуацией.

— Я знаю. Так оно было всегда, сколько я тебя помню. Во всяком случае, после того происшествия с Рубеном.

Фиби на мгновение прижалась к его плечу.

— Для меня все изменилось со смертью папы. Ей ничего не стоило помочь нам тогда. Тетушке Стерве. Мы бы могли вообще не встретиться с Рубеном, если бы она по-человечески отнеслась к маме. Но этого не произошло, так что нет смысла гадать, как бы оно все было.

Некоторое время она сидела молча, рассеянно разглядывая фонтан.

— Маме пришлось пройти через все это ради нас.

— Я знаю.

— Не могу даже представить, каково ей было. Вечное беспокойство, работа, горе. Страх. Но она жила с этим — ради нас. А потом в ее жизни появился человек, с которым она вновь почувствовала себя любимой. Тем более что поначалу он так хорошо к ней относился. Но в итоге все чуть не закончилось гибелью — и ее, и ее детей. Неудивительно, что она стала запирать двери.

— Я никогда не осуждал ее за это.

— Я знаю, знаю. Но иногда я… Мне так стыдно, но иногда я не могу не думать… И неважно, что я все прекрасно понимаю. Но порой меня просто бесит, что она не может выйти из дома, пойти на рынок, в гости или в кино. Притом что я понимаю: она просто не в состоянии этого сделать.

Отхлебнув немного вина, Фиби покачала головой:

— Я все думаю о нынешней ситуации. Мне было бы намного легче, если бы я могла посадить маму и Карли в самолет и отправить их куда-нибудь в другой город — пока все это не закончится.

— Знаешь, нужно еще раз поговорить с ней о лечении. Не сейчас, — добавил Картер, прежде чем Фиби смогла что-нибудь возразить. — Она сейчас слишком напугана. Потом, когда… все закончится. Мы с Джози могли бы поселиться здесь. Не на время, как сейчас, а насовсем.

— Вряд ли вам будет здесь хорошо.

— Фиби…

— Это так, Картер. А мне здесь хорошо — за исключением тех редких случаев, когда одолевает тоска. Просто сейчас все смешалось в одну кучу. Арнольд Микс не убивал Роя. Я знала это и прежде, но мне все равно надо было понаблюдать за допросом. В результате во мне проснулись старые чувства — отчаяние и страх. А я всю жизнь считала, что лучше сердиться, чем бояться. Потому-то я и сижу здесь — пытаюсь переключиться.

— Что ж, неплохой выход.

Сверкая ярким опереньем, по саду летала колибри. Ее привлекал вьюнок, густо заплетший железные шпалеры: растение было усыпано ароматными цветами. «Счастливая птичка, — думала Фиби. — Ничто не мешает ей выбрать любой цветок или улететь прочь».

Но люди — не птицы.

— Как там мама?

— Вяжет. Перед тем как уйти, Дункан долго обсуждал с ней вопросы будущих продаж и возможную прибыль. Как раз то, что нужно, чтобы отвлечь ее от всего этого кошмара. В этом Дункану нет равных — умеет работать с людьми.