Джонатан Келлерман - Патология

Бандорффер повесил трубку.

«Айзек снова оказался прав», — подумала Петра.

— Это было восхитительно, — сказала Клара.

Она опустила простыню до талии, погладила белую, мягкую, веснушчатую грудь, ущипнула розовый сосок и с удовлетворением увидела, что он набух. Протянула руку к обшарпанной тумбочке, взяла бокал с вином, отпила глоток.

Пятнадцать долларов за бутылку шардоне — она настояла, что заплатит за нее сама.

Айзек лежал рядом на спине, смотрел в потолок. Разглядывал коричневое пятно, оставшееся от протекшего кондиционера. Коричневая клякса, похожая на…

— Правда? — спросила Клара, обмакнула палец в вино и провела им по его верхней губе. — Тебе понравилось?

Он кивнул. В этой позе казалось, что он кивает потолку. Она наклонилась над ним, куснула за мочку уха.

— Несколько минут назад ты проявлял больший энтузиазм, мой милый. Гораздо больший. Я бы сказала, вулканический.

Айзек улыбнулся. Он понял, на что похоже коричневое пятно. На двух медведей — большого и маленького. Они мерились силами. Или танцевали. Что это может сказать о его подсознании?

— Мой персональный Везувий, — сказала Клара и опустилась на него. — Готов к следующему извержению?

У Айзека все ныло, но Клара проявила максимум изобретатльности, и второй заход завершился весьма достойно. Затем она сказала: «Пора в душ» и отправилась в крошечную ванную мотеля, похваляясь своим полным телом, ничуть не беспокоясь ни о складках на талии, ни об обвислой груди, ни о целлюлите. За это она нравилась ему еще больше, и, когда она крикнула: «Заходи», он послушался. Под струей воды она притянула его к себе, впилась в губы, и он ничего не имел против этого.

Душевая кабина была сделана из фибергласа, как и у него дома, но не такая чистая. Клара с энтузиазмом его намылила, положила его руки на свое тело, откинула голову и захохотала.

— Представь себе, что это водопад, — сказала он. — Что-то экзотическое, специально для нас.

Она вымыла свою голову шампунем из бутылочки, которую захватила с собой, сполоснула, выжала рыжие волосы и завернула их в полотенце. Вернулись на огромную кровать с феном-массажером, прикрученным к подголовнику и работавшим, когда в его щель опускали монеты.

Айзек удивился, что ему понравилась такая безвкусица.

Он не знал, как произошел этот переход, как он превратился в кого-то другого. В человека, которого воображал, когда занимался с ней любовью.

Крутой латиноамериканский жеребец, подчинявший себе охочую до секса женщину с пламенными волосами, занимавшийся этим в тесной комнатушке, где в занавесках зияли дыры — следы от непотушенных сигарет, а от потертого тонкого ковра поднимался запах греха, пива и растворимого кофе.

«Каса Фигероа». Два этажа грязных известковых стен под хлипкой крышей. Тридцать две комнаты, окна которых смотрели на плавательный бассейн в форме почки. В каждый номер вел отдельный ход. Клара расплатилась карточкой «Дискавери», взяла у клерка ключ и, покачивая бедрами, повела Айзека по ступеням.

Ни малейшего стыда. Ему от этого стало легче. И все же, если бы мама или кто-нибудь из церкви видел его сейчас…

Она все запланировала заранее. Наняла женщину посидеть с больной дочерью, купила вина и презервативы, сняла номер с вибрирующей кроватью.

— Десерт, милый? Они тут же его съели.

— Полнит, — сказала Клара, слизывая с губ шоколад. — Но вкусно, хоть и с антиоксидантами. Разве мы не заслужили удовольствие, раскрыв такое трудное дело?

В шесть часов вечера она нашла его на привычном месте погрузившимся в цифры и старающимся не думать, что в это время делает Петра. Подошла к нему, взяла его руку и сунула себе под платье.

Трусиков на ней не было.

У Айзека вспыхнуло лицо. Она поняла, что он заводится, и улыбнулась.

— Собирай свои вещи, сэр, мы уходим.

Они двадцать минут смотрели противное шоу, пока Клара причесывала волосы. Во время рекламы она сказала:

— Пора домой, милый. Домашние обязанности и все такое. Мы сделаем это еще раз.

Она высунула язык, сладкий от шоколада.

— Скорее раньше, чем позже.

Когда Айзек повел ее к автомобилю, она сказала:

— Это действительно была фантастика. За день мы раскрыли все убийства. Только подумай, Айзек. Люди вроде нас — книжные люди — оказались настоящими детективами.

— Вы настоящий сыщик, Клара. Она легонько хлопнула его по плечу.