Лорел Гамильтон - Арлекин

–Мне оскорбиться?

Он только взглянул на меня.

–В последний мой визит в вашу Церковь, вы назвали меня злом и обвинили в использовании черной магии. Вы назвали Жан-Клода развратником, а меня шлюхой, поправьте, если не так.

–Вы пытались забрать одного из моих людей, чтобы без суда убить. Вы застрелили его прямо в Церкви.

–Он был серийным убийцей. А у меня был ордер, предписывающих ликвидировать всех, кто был замешан в том преступлении.

–Вы имеете в виду всех вампиров.

–Вы хотите сказать, что в этом могли быть замешаны и люди?

–Нет, но если бы так получилось, вам никогда бы не позволили их пристрелить в присутствии полиции, помогающей вам это сделать.

–У меня бывали ордера и на людей.

–Но это случается гораздо реже, поскольку нет законов, позволяющих такое.

–Смертная казнь все еще существует, Мальком.

–После суда и предварительного срока, если вы человек.

–Чего вы хотите от меня, Мальком?

–Справедливости.

–Закон справедлив, Мальком. Но это при этом он ЗАКОН.

–Она не совершала преступления, в котором ее обвиняют, но боится кары, поскольку Эвери Сибрук был невиновен, но вы пришли его убить.

Он имел в виду ту историю, благодаря которой Странники присоединились к Жан-Клоду. То, что Эвери имел фамилию, означало, что он был недавно умершим и, что он был американским вампиром. Обычно вампиры зовут себя лишь одним именем, как Мадонна или Шер, которое на всю страну уникально. Борьба с дуэлями за право назваться каким-либо именем все еще велась. У нас были вампиры с фамилиями, что само по себе неслыханно.

–Эвери чист. Юридически, я имею в виду.

–Нет, возможно, вы бы убили его, а потом, узнав, что ошиблись, прикрылись бы законом.

–Не я писала этот закон, Мальком, я только выполняю его.

–Но и вампиры не писали его, Анита.

–Это так, но ни один человек не может загипнотизировать другого, чтобы тот помог например в похищении самого себя. Люди не могут делать из своих жертв оружие.

–И это оправдало бы нашу смерть?

Я снова пожала плечами. Я собиралась оставить эту тему в покое, поскольку она совершенно не имела отношения к моей работе. Я не думала, что вампиры такие уж монстры, но тем не менее преступления их очень страшны. Поэтому в моем понимании они все равно оставались монстрами и чудовищами.

–Что вы хотите, чтобы я сделала, Мальком? У меня есть ордер на имя Салли Хантер. Свидетели видели ее выходящей из квартиры Бев Левето. Мисс Левето умерла от нападения вампира. Я знаю, что это не был ни один из вампиров Жан-Клода. Остаются только ваши. - Черт, у меня было фото с ее водительских прав в папке с ордером. Должна признаться, что наличие фото заставляло чувствовать себя убийцей. Тогда наличие фото было бы оправданным.

–Вы настолько уверены в ее вине?

Я отвела от него взгляд, медленно моргая, чтобы было похоже, что я задумалась.

–Что вы имеете в виду, Мальком? Я не спец в тонкостях, просто скажите то, ради чего пришли.

–Кто-то очень могущественный, очень сильный появился в стенах моей Церкви на прошлой неделе. Оно старалось не обнаружить себя. Так, что я не мог бы узнать его среди новичков, но я знаю точно, что это был кто-то очень могущественный.- Он наклонился вперед, и сквозь его спокойную внешность проступило настоящее лицо, будто маска слегка осыпалась по краям. - Вы понимаете, насколько оно было сильным, если я, использую всю свою силу и власть, разыскивая их со всей тщательностью, так и не смог их обнаружить.

Я размышляла над этим. Мальком не был Принцем Города, но он был, вероятно, лучшим из пяти самых сильных Мастеров города. Он был бы сильнее, не будь он так высокоморален. Это его в некоторой степени ослабило.

Я облизнула губы, осторожно, чтобы не смазать помаду, и кивнула.

–Они хотели быть обнаруженными или это вышло случайно?

На короткий миг он не смог скрыть удивление на своем лице. Он слишком часто играл на публику человека, так что начал терять ту завораживающую, непроницаемую неподвижность, характерную для старых вампиров. «Я не знаю» - прошептал он.

–Как вы считаете, это была насмешка над вами или просто проявление высокомения?

Он покачал головой.

–Я не знаю.

Тут меня осенило.

–Вы приехали сюда потому, что считаете, что Жан-Клод должен знать об этом, но не можете себе позволить придти с мировой к Принцу Города на глазах у своей паствы. Это свело бы на нет все ваши идеи и принципы.

Он откинулся назад на спинку своего стула, стараясь скрыть гнев за маской спокойствия на лице, но ему это плохо удалось. Он очень боялся потерять лицо перед кем-то посторонним. Черт, он приехал ко мне за помощью. Он точно в отчаянии.