Лорел Гамильтон - Арлекин

Я кивнула.

–Ты прав, ты прав. - Болезненный ком паники в моем животе не желал разжиматься. Он был прав. Но сила Марсии в моей голове не могла сравниться ни с одним опытом воздействия других вампиров, который у меня был. Она заставляла вас умирать, ощущая боль, которую вы уже не могли терпеть. Я скорее согласилась бы иметь дело с банальной, проверенной попыткой управлять моим сознанием, чем с ее силой.

–Почему это не затронуло тебя? - спросила я.

–Думаю, потому что не предназначалось мне.

–Это предназначалось Грэхэму. Как она узнает, что кому навязать?

–Возможно, Соледад рассказала ей, - предположил он.

Я кивнула.

–Ты прав, ты абсолютно прав.

Натаниэл подошел к нам, один.

–Куда направился Зебровски? - спросила я.

–Мы говорили, когда ему позвонили. Я спросил, кто звонит, он ответил, что его жена. Но думаю, что это было что-то иное, потому что она не стала бы звонить ему по экстренной линии. Что на самом деле происходит?

–Думаю, что на нас воздействуют. И делает она это настолько тонко, что мы не чувствуем. Это даже не заставляет святые предметы светиться. - Ответила я.

–Потому что она не делает ничего плохого, - добавил Натаниэл.

–Что? - переспросила я, и мы все уставились на него.

–Она не использует свою силу против нас, она скорее использует то, что в нас уже сидит. Возможно, именно поэтому святые предметы остаются в покое?

Я улыбнулась ему.

–И когда ты так поумнел?

Он пожал плечами, но выглядел счастливым.

–Что, если я вызову Мобильный Резерв, и она возьмет их под свой контроль? Я не могу гарантировать, что они не возьмутся стрелять друг в друга или в Паству Малькома. Как только мы окажемся на их территории, я потеряю контроль над ситуацией.

–Не думаю, что мы контролируем ситуацию уже сейчас, - заметил Мика.

–Ну спасибо, - ответила я.

Он мягко коснулся моего плеча.

–Анита, ты и правда пытаешься решить, что будет лучше, вызвать полицию или довериться людям и животным Жан-Клода?

Я кинула.

–Ты прав, абсолютно прав. Именно это я и пытаюсь решить.

–Не заподозрит ли Зебровски и остальные ребята что-нибудь, если ты просто сбежишь отсюда? - спросил Натаниэл.

–Как только ордер подписан, я вольна делать все, что считаю нужным. Я имею полное право не привлекать полицию. Но Арлекин все обернул так, что ордер на самом деле не так уж действителен.

–Это как в старых фильмах, позор тому, кто даст умереть гражданскому лицу, - заметил Натаниэл.

У меня получилось смутиться.

–Это слегка не мое. У меня просто нет права на это сослаться. Это было бы чертовски удобно.

–Не важно, что мы будем делать, но делать это нужно прямо сейчас, - заметил Мика.

Я чувствовала себя парализованной, никак не могла решить. Это было очень непохоже на меня в критической ситуации. Я отошла от них обоих подальше, так чтобы они меня не касались. Я начала глубоко, успокаивающе дышать. Все, о чем я тогда могла думать, было то, насколько близко я была к тому, чтобы позволить убить Питера. Он возможно станет ликантропом, в свои-то шестнадцать. Я позволю убить Малькома? Мне не хотелось рисковать кем-то еще. Я не могла вынести даже мысль о том, что из-за меня умрет Зебровски, а мне придется сообщить о его смерти его семье. Я не смогу…

Меня обхватили чьи-то руки, и перед моим взором оказалось лицо Натаниэла.

–Я чувствую это, - сказал он, - чувствую, как она заталкивает в тебя сомнения. - Его руки обхватывали мои, его лицо было очень серьезным. Внезапно меня будто захлестнула уверенность. Уверенность, построенная на непоколебимой вере. Он верил в меня. Он был уверен во мне полностью, без остатка и колебаний. Я хотела было испугаться, что никто не может быть настолько уверенным во мне, но страх растаял в потоке его веры. Он просто знал, что я сделаю все так, как надо. Он знал, что я спасу Малькома. Он знал, что я накажу зло и спасу добро. Он просто верил. Это была одна из самых утешительных вещей, которые я когда либо испытывала. Была небольшая часть меня, которая бесновалась на фоне, выкрикивая, что его вера основана не на вере в Бога, а на вере в меня. И снова я испугалась или просто попыталась бороться с этим, но не смогла. Я ощущала его уверенность, и в ней не было ни одного повода сомневаться.

Я смерила его взглядом и улыбнулась.

–Спасибо, - сказала ему я.

Он улыбнулся мне той улыбкой, которая была бы его настоящей, не будь его жизнь настолько полна жестокости. Это была та улыбка, которую он обрел за последние месяцы. Я помогла ему обрести ее. Я и Мика.