Лорел Гамильтон - Арлекин

–Ты хочешь сказать, что это потому, что они не общались с вампирами и признают только принцип «хороший вампир - мертвый вампир».

–да.

Зебровски нахмурился.

–Не один Дольф считает, что твоя личная жизнь… - он сделал неопределенный жест в сторону Мики и Натаниэла, - мешает твоей работе. Но я не думаю, что это так. Я думаю, что это заставляет тебя иначе смотреть на вампиров и ликантропов, чем все остальные. Юридически к ним надо относиться, как к простым гражданам, как к людям, и ты смотришь на них именно так. Поэтому тебе сложнее их убивать, но это делает тебя хорошим полицейским. Ты стремишься отыскать правду, поймать именно плохого парня, наказать виновного. Другие ликвидаторы просто убивают того, кого им говорят убить. Это говорит о том, что они прекрасные убийцы, но вот что хорошие полицейские, я не уверен.

Для Зебровски это была очень длинная речь.

–Ты попытался объясниться.

Он выглядел смущенным.

–Думаю, да. Я много времени трачу на то, чтобы защитить твою честь перед другими копами.

–Я сама могу защитить свою честь, - возразила я.

Он снова усмехнулся.

–Нет, не можешь. Ты не сможешь объяснить, что видишь в монстрах людей, не выглядя фанатично настроенной дамочкой. Я - Зебровски. И я могу выдать кучу дерьма и не выглядеть при этом безумным. Мне кажется забавным, что у тебя есть слабости. А людей это раздражает.

–Он и впрямь хорошо нас знает, - отозвался Мика.

Я повернулась настолько, чтобы видеть его.

–Что это, черт возьми, значит?

Он усмехнулся. Тут я заметила, что Натаниэл тоже давится смехом. Они все надо мной смеялись.

–Что?

Мой сотовый зазвонил, и тут я поняла, что у меня его нет. Он зазвонил снова, мелодией, которую установил Натаниэл, когда я сказала, что мне безразлично, как будет звонить телефон. Это была "Wild Boys" Duran Duran. Надо будет у него в ближайшее время спросить, почему он выбрал именно эту мелодию. Мика выловил мобильный из своего кармана и вручил мне. У меня не было времени расспрашивать, кто звонит. Я просто взяла трубку и ответила.

–Привет.

Мужской голос сказал:

–У меня немного времени. - Голос был знакомым, но в нем присутствовала странная монотонность, которая будто заставляла меня понять, что это кто-то знакомый, а не просто чужой человек. - Арлекин в моей Церкви.

Я начала двигаться по коридору, удаляясь от остальных. Там был Зебровски, а мне не хотелось, чтобы полиция знала все, что известно мне.

–Мальком, это вы?

Голос продолжил, будто я и не спрашивала.

–Коломбина просит отдать ей мою паству, дать ей принять Клятву Крови у моих вампиров, иначе она угрожает применить ко мне свои силы. А закона о том, что воздействовать вампирскими силами на другого вампира запрещено, нет. Она говорит, что успела совершить что-то незаконное на территории нашей страны. Но она утверждает, что вся ответственность за содеянное лежит на ее мертвой напарнице. Мне с ней не справиться, Анита, я не смогу передать свою паству Жан-Клоду. Клятву Крови им в любом случае придется давать, но мне бы хотелось уберечь их от того безумия, которое я вижу в этих двоих, Коломбине и Джованни. Позволь мне сказать им, что они должны драться за этих вампиров на дуэли с Жан-Клодом, а не со мной.

–Мальком, это ты?

Голос изменился, показав страх и смятение.

–Что происходит? Кто это?

Я спросила, хотя уже и сама догадалась, с кем говорю.

–Эвери, Эвери Сибрук?

Перед моим мысленным взором предстало его еще не оформившееся лицо, добродушные карие глаза, короткие волосы. Ему было двадцать, но он выглядел слишком невинным для своего возраста.

–Анита, это вы?

–Это я. Что случилось? Вот только что?

–Сначала Мальком меня коснулся, а потом я не помню, что происходило. Я очнулся с сотовым телефоном в руках на заднем дворе Церкви. - Он перешел на шепот. - Здесь вампиры в масках. Я их не знаю. Но Мальком их очень боится.

–Ты дал Клятву Крови Жан-Клоду, они не смогут на тебя воздействовать.

–Что же дальше, Анита?

Что я ему могла сказать, что он настолько слабый вамп, что ему просто не устоять, раз даже Мальком смог его подчинить? Он и так был достаточно напуганным, чтобы я добавляла ему неуверенности.

–Мальком послал меня за тобой.

–Что? - на том конце послышался шум. Я слышала голос Эвери, приглушенный, далекий, будто он отнял трубку от лица и говорил что-то кому-то еще.

–Эвери?

Голос, который мне ответил, не был ни голосом Эвери, ни голосом Малькома.

–С кем я говорю, представьтесь? - это был мужчина, но голос был мне незнаком.