Лорел Гамильтон - Арлекин

Мне пришлось закрыть глаза и выставить вперед руку, чтобы он все понял правильно. Я заговорила с все еще закрытыми глазами.

–Мне жаль, Донован, но вы у меня на радаре в зоне еды.

–Мне казалось, что я должен был стать как раз едой.

Я покачала головой.

–Нет, не пища для ardeur, просто еда. Я мучаюсь вопросом, какова ваша кровь на вкус.

–Этого я и боялась, - послышался женский голос. Я открыла глаза и увидела Сильвию, заместителя Ричарда, его Фреки. Она была немного выше меня, с коротко стриженными каштановыми волосами, с лицом, которое могло бы быть симпатичным, если его слегка подкрасить, но обычно она этого не делала, так что приходилось для начала присмотреться к ней повнимательнее, чтобы понять, что она симпатична. При хорошем макияже она была бы красива. Я задумалась, может кто-то так же рассуждал и обо мне. Поскольку на мне была больничная сорочка, а внешне я напоминала кусок дерьма, как я должна была бы это прокомментировать?

Сильвия наполнила комнату потоком покалывающей энергии. Она была маленькой и хрупкой, но все равно отстаивала свою позицию в стае. Она скорее всего пострадала бы, если бы не вмешалась я. Ричард, возможно, смог бы сломать ее физически, но не морально, у нее была очень большая воля к победе, иначе она не смогла бы победить в стольких поединках, добираясь до своего нового места. Несколько месяцев назад Ричард принял ее вызов и очень сильно ее избил. Тогда он доказал, что у него есть желание удержать власть. С одной стороны я была рада, с другой Ричард потерял тогда часть себя. Я оплакивала ту часть его души почти так же долго, как и он сам.

–Чего вы боялись? - спросил Эдуард от двери. Я не отследила, когда он вошел, до или после прихода Донована.

–Анита очень похожа на новоиспеченного оборотня. Это значит, что ее голод ею не контролируется. Донован может быть сколько угодно сильным, но он представитель животных-жертв, и он для нее пахнет добычей, - объяснила Сильвия.

Я кивнула с кровати, опустив руку на белую простыню.

–То, что она сказала, - Донован смотрел на меня в упор, его серо-голубые глаза, столь же непостоянные, как небо, начали темнеть. - Вы действительно вырвали бы мне горло?

–Скорее всего вгрызлась бы в живот, в низ живота.

Его мягкие, светлые брови поднялись от удивления.

–Никакого орального секса, - проговорила Сильвия, и, если кому-то это и могло показаться шуткой, то для нее это было серьезным.

Дверь приоткрылась за их спинами. Я заметила мельком высокого, темноволосого мужчину, которого я раньше не видела. Он выглядел очень молодо, чтобы стоять на охране, но были и другие ребята, которые не выглядели достаточно взрослыми. В дверной проем уже просочилась толпа, и мне пришлось сконцентрироваться на них, но я дала себе слово, что поговорю с Клаудией об установке возрастного предела среди охраны. Я не оставила бы Циско, но проблема с ним была не в возрасте. Если мы выживем, я это уточню. Нет, не если , а когда . Когда мы выживем. Чтобы размышлять о чем-либо дальше, мне нужно было ощущение этого когда.

Я поискала Ашера серди вошедших вампиров, но не нашла. Реквием будто прочитал мои мысли или, по крайней мере, понял их по моему лицу, потому что сказал:

–О, моя вечерняя звезда, вы так нетерпеливо осматриваете всех вокруг, но не меня, будто меня здесь нет. Ашер проснулся седьмым из нас. Когда рассвет придет, он умрет, но прежде умрут те, кто проснулся после него, если конечно у вас не хватит сил и энергии, чтобы удержать всех нас. - Его лицо было пятном белой плоти между чернотой плаща, усов и бородки. Его волосы терялись во тьме капюшона. Единственный мазок цвета на лице был синим, блеск его глаз, с легким намеком на зеленый, будто сквозь морскую воду пробиваются солнечные лучи, которых он больше никогда не увидит.

Лондон, с его темными короткими завитками и черной рубашкой под черным пиджаком вошел следом. Он всегда был похож на помесь Гота и киношного наемного убийцы. В течение многих столетий его называли Темным рыцарем. Да, перед Бэтменом был Лондон. Он еще был и великолепной пищей для ardeur. То, что я от него кормилось, давало ему энергию и силу, а не истощало. Но как все дары линии Бель Морте это было обоюдоострое лезвие. Он был хорошей закуской, но при этом он получал зависимость от ardeur. Одно кормление уничтожило столетия воздержания после бегства от Бель. Одно кормление, и он был привязан ко мне сильнее, чем брачные узы связали бы нас. Но даже кормление от Лондоне не дало бы достаточного количества энергии. Он улыбнулся мне и подошел, чтобы взять за руку. Он знал, что не является любовью всей моей жизни, знал, что я его вообще не люблю, и нас обоих это утраивало. Он был бы вне конкуренции на место моего pomme de sang, если бы мог не спать днем. Его рука была теплой на моей, что означало, он уже успел сегодня напитаться от некоего добровольца. Многие были готовы открыть вену в наши дни, так что можно было выбирать. Люди за этим в очередь выстраивались.