Лорел Гамильтон - Арлекин

Голос Донована был напряженным.

–Вы разрушили мой самоконтроль над моей силой. Ardeur сорвал с меня нечто гораздо большее, чем просто одежду.

Я почувствовала, что все еще могу говорить, несмотря на ощущение неба и лунного света вокруг меня, в моей голове, гораздо более яркое, чем от человека, находящегося рядом.

–Мой вариант ardeur может дать вам то, чего вы хотите больше всего. - Я наклонилась к его щеке и шепнула прямо в аккуратный изгиб его уха. - Чего вы больше всего хотите, Донован Рис?

Он повернулся ко мне, и его глаза были полны серой тоски.

–Не быть больше Царем.

Он перевернул нас так, чтобы быть сверху. Его тело все еще было прижато к моему, он не был внутри, но ощущение его, зажатого между нами, было просто невероятным, и заставило меня вскрикнуть. Он наклонил меня, вдавливая себя в меня всем своим весом. Он обнял меня своими руками так, что мое лицо оказалось прижатым к его груди. Мне было бы тяжело дышать, если бы он остался сверху. Но он, казалось, обо всем догадался, и приподнялся надо мной настолько, чтобы оказаться лицом к лицу со мной.

–Можете ли вы дать мне то, чего я больше всего хочу, Анита?

–Я не знаю, - прошептала я.

–Попробуйте.

–Это может оказаться не так, как вы рассчитываете.

Я попыталась думать самостоятельно, не обращая внимания на ardeur, на ощущение его тела на моем, на запах его теплой кожи. У ardeur был собственный разум, и забавное представление о желаниях. Я не доверяла тому, что может произойти, если он хочет действительно такого.

–Дайте мне то, чего я хочу, Анита. - Он поднялся вверх на моем теле.

–Я не могу решать за ardeur, Донован.

Он поднялся еще выше надо мной, выскользнув из моего тела. Я захныкала от этого движения.

–Я сделал вам больно? - спросил он.

Мне пришлось открыть глаза, чтобы ответить ему:

–Нет, мне не больно.

Что-то в моем тоне, моем пристальном взгляде на него, заставило его улыбнуться.

–Нет, не навредил, - согласился он и улыбнулся. Его глаза были настолько голубыми, какими я никогда их не видела, будто что-то в этом моменте заставило серый цвет полностью уйти из его глаз. Я вдруг поняла, что его желание заставило меня настроить ardeur на цель. Это меня пугало, потому что ardeur был силой сам по себе. Он вытворял некоторые вещи, которые я не понимала. Если бы Жан-Клод был в состоянии ответить на мои вопросы, я бы его непременно спросила. Конечно, у меня и без него было у кого спросить.

Это только казалось нелепым, задавать такие вопросы. Но одной из причин, почему в комнате были Реквием и Лондон, было то, что они веками имели дело с ardeur. Хоть и как жертвы, но они контактировали с ним и знали способы управления им, которых не знала я.

Я положила руки на груди Донована, отодвигая его, чтобы немного отдышаться. Мы торопились, но ведь не настолько же? Я имею в виду, что если он вдруг случайно умрет, он уже не будет Царем. Иногда ardeur бывает чертовски буквален. Но я забыла, что на его груди росли вовсе не волосы, а белые перья. В момент, когда моя ладонь легла на этот шелк перьев и теплоту груди под ним, я забыла, что собиралась спросить. Мои руки скользнули по его телу, и он оказался горячим, обжигающим, будто жар вдруг накрыл его с головой.

–Ваша кожа горячая.

–Я же сказал, что вы лишили меня контроля. - Он наклонялся ко мне для поцелуя, пока говорил это. Я чувствовала биение его сердца под своей ладонью. Я чувствовала это совершенно иначе, не так, как могла бы под действием ardeur. Я чувствовала его сердце, будто оно было снаружи, будто я могла взять его в руки и ласкать. Вдруг я почувствовала каждый грамм крови в его теле. Я могла слышать, как она теплыми лентами вьется под его кожей. Я почувствовала металлический привкус, ее запах. Я закрыла глаза, чтобы не видеть его лица, пока он меня целует, потому что сейчас во мне говорила не человеческая моя часть. Закрытые глаза не спасли меня от ощущения его аромата, веса его тела, желания попробовать эту плоть.

Он поцеловал меня. Он целовал меня впервые, и я обо все забыла. Я перешла от его мягких губ и стала целовать вдоль линии его подбородка.

Далее мой путь лежал к шее. Казалось, он принял это, как приглашение, потому что его горячая длинна вновь вдвинулась между моих ног. Я открылась ему навстречу, обхватив при этом его шею рукой, чтобы она была ближе ко мне во время моих поцелуев. Его волосы были самым мягким из того, чего я когда-либо касалась, но они почти ничего во мне не трогали. Я все еще чувствовала его аромат, как леденец, но под поверхностью его кожи.