Том Клэнси - Медведь и Дракон

– Доброе утро, Бен.

– Доброе утро, господин президент, – ответил советник по национальной безопасности.

– Ну, что у нас нового в мире? – спросил президент Соединённых Штатов.

– Похоже, что сегодня утром кто-то пытался убить Сергея Головко.

– Неужели? – спросил президент Райан, поднимая голову от своего утреннего кофе.

Гудли рассказал ему о происшествии, затем вставил кассету в видеомагнитофон Овального кабинета и нажал на кнопку «Пуск».

– Господи, – произнёс Райан. То, что раньше было дорогим автомобилем, годилось теперь только для свалки. – Кого же они убили вместо Головко?

– Некоего Григория Филипповича Авсеенко, возраст пятьдесят два года.

– Мне знакомо это имя. Откуда я знаю его?

– Он более широко известен как Распутин. В прошлом он заведовал Воробьиной школой КГБ.

Глаза Райана расширились от удивления.

– Этот ублюдок! О'кей, что известно про него?

– Его уволили по сокращению штатов примерно в 93-м году, и он, очевидно, продолжил заниматься тем же делом. По-видимому, оно приносило немалый доход, судя по автомобилю, по крайней мере. Полагают, что в «Мерседесе» вместе с ним сидела молодая женщина, а также водитель. Все погибли.

Райан кивнул. Воробьиная школа была заведением, где на протяжении многих лет Советы готовили привлекательных молодых женщин для работы в качестве проституток.

Закончив школу, они служили своей стране, как дома, так и за границей, потому что ещё с незапамятных времён стало известно, что у мужчин с определённой слабостью к женщинам язык развязывается в интимной обстановке. Благодаря этому методу в КГБ попало немало секретов. Кроме того, выпускницы школы – «воробушки» – приносили пользу при вербовке иностранцев, которые затем использовались офицерами КГБ. Таким образом, после того как его официальная должность была ликвидирована, Распутин – он получил это имя в Советском Союзе за способность подчинять женщин своей воле – просто занялся этой же работой в новой атмосфере свободного предпринимательства.

– Значит, у Авсеенко могли оказаться настолько серьёзные враги в его «бизнесе», что они решили убрать его, а Головко совсем не был целью покушения?

– Совершенно верно, господин президент. Такая возможность существует, но у нас нет надёжных данных, поддерживающих ту или иную версию.

– Как мы можем получить эти данные?

– Юридический атташе в нашем посольстве поддерживает тесные контакты с русской милицией, – сообщил советник по национальной безопасности.

– О'кей, свяжись с Дэном Мюрреем в ФБР, пусть поручит своему человеку разнюхать обстановку, – сказал Райан. Он уже обдумывал, не стоит ли ему позвонить Головко – они знали друг друга уже более десяти лет, хотя их первая встреча состоялась на одной из взлётно-посадочных дорожек аэропорта Шереметьево, причём пистолет Головко был направлен прямо в лицо Райана, – но решил не делать этого. Он не мог продемонстрировать такой уж непосредственный интерес, хотя позднее, если у них состоится личная встреча, он сможет задать ему, словно случайно, вопрос об этом инциденте. – Пусть займутся этим также Эд и Мэри-Пэт.

– Понял. – Гудли сделал пометку.

– Что ещё?

Гудли перевернул страницу.

– Индонезия проводит учения своих военно-морских сил, которые заинтересовали австралийцев… – Бен продолжал утреннюю сводку новостей ещё двадцать минут, касаясь главным образом политических, а не военных вопросов, потому что именно в этом заключались проблемы национальной безопасности за последние годы. Даже объём международной торговли вооружениями сократился до такой степени, что многие страны рассматривали свои национальные военные ведомства скорее как магазины, чем как серьёзные инструменты государственной политики.

– Итак, сегодня мир в хорошем состоянии? – подвёл итог президент.

– Если не считать ухабов на московской дороге, то в хорошем, сэр.

Советник по национальной безопасности ушёл, и Райан посмотрел на свой распорядок дня. Как обычно, у него практически не оставалось свободного времени. Те несколько минут в графике, составленном его секретарём, когда в кабинете не будет больше никого, ему придётся посвятить чтению документов, касающихся следующей встречи. Многие из таких встреч были запланированы буквально за несколько недель. Райан снял очки, которыми он пользовался при чтении – как он ненавидел их! – и потёр глаза, уже чувствуя приближение утренней головной боли, которая наступит примерно через тридцать минут.