Том Клэнси - Медведь и Дракон

Как бы то ни было, это хороший день для солдата, ведущего свои войска в поле.

Прекрасный день, и не видно противника.

– Подъезжай к разведывательному бронетранспортёру, – приказал он своему водителю.

– Что это за чертовщина? – удивился капитан Александров.

– Четыре большие антенны, по крайней мере, в этой машине командир дивизии, – заметил Буйков. – Моя тридцатимиллиметровая пушка быстро управится с ним.

– Нет, нет, пусть с ним разберётся Пётр Петрович, если кто-то появится из машины.

Гоголь предвкушал это. Он опёрся локтями на стальной край люка разведывательного бронетранспортёра, прижав приклад винтовки к плечу. В его поле зрения были только клетки маскировочной сетки, но такое препятствие не помешает ему, старый снайпер не сомневался в этом.

– Он останавливается поговорить с Лисом? – сказал Буйков.

– Похоже на это, – согласился капитан.

– Товарищ генерал! – удивлённо воскликнул молодой лейтенант.

– Где враг, юноша? – громко поинтересовался Пенг.

– Товарищ генерал, сегодня утром мы ничего не видели. Прежде были следы гусениц на земле, но даже этих следов мы не видели за последние два часа.

– Значит, вы не видели ничего?

– Да, ничего, – ответил лейтенант.

– Ну что ж, я и не думал, что здесь что-то будет.

Пенг опёрся ногой о кожаное стремя и взобрался на крышу своей машины.

– Это генерал, вне всякого сомнения генерал, посмотрите на его чистый парадный мундир, – сказал остальным Буйков и повернул свою башню, нацелив перекрестие прицела на человека в восьмистах метрах. Во всех армиях генералы не носят грязные мундиры.

– Пётр Петрович, – спросил Александров, – тебе когда-нибудь приходилось убивать генерала?

– Нет, – признался Гоголь, прижимая винтовку к плечу и вводя поправку на расстояние…

– Было бы лучше подняться вон на тот хребет, но нам было приказано немедленно остановиться, – сказал лейтенант генералу.

– Это верно, – согласился Пенг. Он поднял свой бинокль «Никон» и направил его на хребет, примерно в восьмистах метрах от него. Ничего не видно, разве что вон тот куст…

Затем он увидел вспышку…

– Да! – воскликнул Гоголь, когда спусковой крючок подался под его указательным пальцем. Примерно две секунды понадобится пуле, чтобы…

…Они не слышали звука выстрела, заглушённого рёвом дизельных двигателей, но полковник Ва услышал странный мокрый шлепок и повернул голову. Лицо генерала Пенга исказилось скорее от удивления, чем от боли, он застонал от резкого удара в центр груди, и затем его ноги стали подгибаться.

Через пару секунд тело генерала начало сползать вниз, падая с крыши командной машины через люк во внутреннее помещение, наполненное радиоприборами.

– Я убил его, – уверенно произнёс Гоголь. – Он мёртв. – Старый сержант едва не добавил, что было бы неплохо содрать с него кожу и положить в реку для последнего омовения и последующего покрытия слоем золота, но нет, такое делают только с волками, а не с людьми – даже если они китайцы.

– Буйков, огонь по этим бронетранспортёрам!

– С удовольствием, товарищ капитан. – Сержант нажал на спусковой крючок, и большое автоматическое орудие запело свою смертоносную песню.

Они не слышали и не видели выстрела, который убил Пенга, но ошибиться в рокоте автоматической пушки было невозможно. Два китайских разведывательных бронетранспортёра взорвались сразу, но потом все стали двигаться, и начался ответный огонь.

– Майор! – скомандовал генерал Ге.

– Заряжаю фугасный! – Наводчик нажал на соответствующую кнопку, но автоматика, не такая быстрая, как действия человека, медленно загнала снаряд в ствол орудия и затем поместила метательный заряд в затвор.

– Быстро отступить! – громко скомандовал Александров. Дизельный двигатель уже работал, и трансмиссия разведывательного бронетранспортёра была переведена на задний ход. Рядовой, сидящий на водительском сиденье, нажал на педаль, и бронетранспортёр резко рванулся назад. Внезапность движения едва не вышвырнула Гоголя за борт машины, но Александров схватил его за руку и втащил внутрь. – На север! – приказал капитан.

– Я прикончил трех этих уродов! – с удовлетворением заметил Буйков. Затем небо разорвал громоподобный выстрел. Что-то пролетело слишком быстро, чтобы заметить, но не слишком быстро, чтобы услышать.