Пи Трейси - Снежная слепота

Этим утром он был в новом костюме из лайкры – лилового цвета, – и когда Грейс взглянула на него, то с трудом отвела глаза. Никогда раньше она не видела его в пастельной гамме. Он выглядел как высокое тощее пасхальное яйцо.

Энни не утруждалась, чтобы одеться, – она накинула свое шелковое кимоно и прихватила шлепанцы с пушистыми помпончиками.

– Большое спасибо, Грейс, – пробурчала она.

Грейс улыбнулась:

– Я представляю, как Харлей вломился в твою спальню.

– О, черт, он сделал это очень тихо. Представляешь, каково это – просыпаешься и видишь, как над тобой стоит это огромное чудовище и смотрит, как ты спишь.

Харлей вздохнул:

– Я видел Спящую красавицу. И думал, что у меня сердце остановится.

– Свинья. – Энни перепорхнула к своему компьютеру, и помпончики полетели вместе с ней.

– Эй, Грейс думает, что мы должны расколоть эту штуку. Она собиралась оставить тебя спать, но я подумал, что ты захочешь быть на месте.

– Спасибо, Харлей. Это было очень умно. Но ты все равно свинья. – Она повернулась к Грейс: – Значит, в Питсбурге объявился новый снеговик. Происходит что-то очень плохое, Грейс. Какой твой новый план?

– По этой нити мы пройдем назад до самого конца. Я подумала, что не стоит и дальше взламывать стальные двери. Пролезем в открытое окно.

– Радость моя, перестань говорить метафорами. Солнце еще не встало.

Развернув кресло, Грейс уставилась на них:

– Мы пытаемся взломать чат, обладающий лучшей системой защиты, с которой я только сталкивалась. В конечном итоге мы туда пробьемся, но это займет слишком много времени. Я подумала, что мы можем прицепить вирус Харлея и Родраннера на эту чертову нить, которая первой привлекла наше внимание, и он размотает ее… если и не сам сайт.

– Черт побери, – пробормотал Харлей, и затем раздался хруст костяшек, когда он разминал пальцы над клавиатурой. – Это должно сработать.

– Тогда почему ты, гений, не подумал об этом? Это же твой дурацкий вирус.

– Потому, Спящая красавица, что я тупой мужик. Мое дело – вламываться и раскалывать. А такие тонкие штучки – это для девочек.

– Для умных девочек.

– Я тебя научу. – Он вставил диск с программой вируса в дисковод.

– По этому пути и надо идти, Грейс. – Родраннер одарил ее сонной улыбкой, ставя на ее стол еще одну чашку со своим драгоценным «Джамайка Блу». – И пусть кто-то со стороны скажет, что мы не имели права использовать этот вирус кроме того, чтобы закрывать вонючие порносайты.

Грейс кивнула.

– Вирусы – плохо, – произнесла она их мантру, а потом улыбнулась им. – Если не считать, когда они творят добро.

– Ну, закрывать порносайты – лучше не придумаешь.

– И еще было очень хорошо, когда прошлым летом в Висконсине мы спасли тысячи жизней.

При этом воспоминании Родраннер расплылся в широкой улыбке.

– Тебе нравится мой новый костюм?

– Мне нравится твой новый костюм.

– Родраннер, подтащи сюда свой тощий зад. Я никак не могу запустить эту чертову штуку.

Родраннеру понадобилось ровно десять минут, чтобы вывести на монитор именно тот чат, в котором они вроде отыскали ниточку.

– Думаю, что сделал, – наконец сказал он.

Через секунду все уже стояли за спинкой его кресла, в абсолютном молчании читая из-за его плеча.

Харлей наконец выпрямился:

– О господи. Как все плохо.

– И грустно, – добавила Энни.

Грейс не отрывала глаз от монитора, пока на нем раскручивался текст, и, когда тот застыл, она мрачно свела брови:

– Посмотри, куда нас привела эта нить.

Харлей прищурился:

– Биттеррут. Ну и ну. За два дня это название появляется второй раз. Как странно, и что, черт возьми, это значит?

Это был старый дом – одно из тех массивных квадратных строений, которые возводились в этой сельской местности, когда штат был еще юн, а супружеские пары молили Бога послать им много сыновей, чтобы те помогали обрабатывать землю. Наверное, тут когда-то была настоящая ферма, подумал Магоцци, но кто-то над ней основательно поработал. Краска была новой, как и большое переднее крыльцо, а между кустами сбоку дома виднелась современная аппаратура кондиционирования. Странно, как замечаешь всякие мелочи, даже не думая, куда смотришь.

От тесной группы домов поселка им пришлось бежать не так уж далеко – может быть, ярдов сто, – но все они тяжело дышали, и Магоцци чувствовал, как горят мышцы бедер, потому что приходилось вытаскивать ноги из снега. Они присели на корточки за последней рощицей у дома. Оружие было наготове, все чувства на взводе, и они затаили дыхание перед тем, как ворваться в дом.