Пи Трейси - Снежная слепота

– Прости, Джонни, я запоздал.

– Господи, Тинкер, я уж собирался пускать собак по твоему следу. Дженис звонила три часа назад, сказала, что ты убежал по какому-то неотложному личному делу. Я представил, что ты носом вниз кувыркнулся в кювет, и не мог дозвониться тебе по сотовому.

Тинкер снял пальто, аккуратно повесил его и опустился в свое кресло.

– Да, мне пришлось поработать с сотовым. Это личное дело может стать большой бедой.

У Макларена перехватило дыхание. Если он и унаследовал какое-то проклятие от своих ирландских предков, то не любовные интрижки по уик-эндам в компании доброго старого виски – его ирландская кровь сказывалась не в этом и не в том, что он коп до мозга костей и абсолютно одинокий мужчина. Его истинным проклятием было чрезмерно богатое и пугливое воображение. Через десять секунд после слов Тинкера о «большой беде» он пришел к выводу, что «личное дело» было визитом к врачу и что Тинкер умрет от какой-то ужасной смертельной болезни; может, еще до конца дня так и скончается за своим столом.

– Господи, Тинкер, в чем дело? Ты в порядке?

– Не знаю. Вся эта история какая-то странная… – Тинкер посмотрел на лицо Макларена с вытаращенными глазами, которое за секунду осунулось. – Ох, брось ты, Джонни. У тебя всегда так. Стоит кому-то из нас сломать ноготь, и ты всю ночь будешь волноваться, что на нас напали плотоядные бактерии или что-то в этом роде. Тебе надо взять себя в руки, или ты окончательно рехнешься. Со мной-то все в порядке. А беспокоюсь я о Стиве.

– Ага. Ясно. О каком Стиве?

Тинкер коротко описал ему ситуацию, и Джонни безмолвно выслушал его, стараясь скрыть облегчение, что речь не о Тинкере, а всего лишь о ком-то из его приятелей, который может оказаться в беде. Когда Тинкер сунул ему под нос фотографию жестоко избитой бывшей жены Уэйнбека, у Макларена перехватило дыхание.

– Иисусе. И этого типа выпустили?

– Именно.

– Значит, теперь он, который так с ней поступил, – единственный, кто знает, где находится эта женщина?

– Ты все понял.

– Кто должен найти ее?

Тинкер пожал плечами:

– К тому времени, когда я выйду на его след, он уже может быть на заднем дворе Джули Олбрайт. Я связался с Томми Эспинозой. Пока мы разговаривали, он взломал кучу секретных веб-сайтов и нарушил все законы, чтобы найти ее. Если ничего не получится, ему придется обращаться к «Манкиренч».

– Значит, пока нам остается лишь ждать. А что с твоим другом?

– Тут тоже игра в ожидалки. На месте все выглядит очень странно, но из того, что я увидел, никаких выводов сделать нельзя. Так что я привлек следственный отдел, надеясь, что они вытащат кролика из шляпы. Сказал им, что это вполне возможно, хотя вещественных доказательств недостаточно. Меня еще вызовут на ковер… – Когда зазвонил телефон, он дернулся и схватил его прежде, чем Макларен шевельнулся. Тинкер надеялся, что услышит голос Эспинозы или даже, может, кого-то из следственного отдела, но это была всего лишь Эвелин из диспетчерской. Он провел несколько минут, успокаивая ее – смешно, как ему удается успокаивать людей, когда сам готов выпрыгнуть из кожи, – и повесил трубку. – Все время звонят о снеговиках, – объяснил он Макларену. – Эвелин побежала за валиумом.

Макларен пожал плечами:

– Да у нас все утро так. Ребенок слепил снеговика у себя на дворе, а через десять секунд сосед набирает девять один один и вызывает наряд, чтобы они свалили снеговика и посмотрели, нет ли в нем тела. А ты представляешь, сколько снеговиков в этом городе слепят дети после снегопада?

– Наверно, много…

– Ты даже не представляешь. А затем тебе придется иметь дело с инициативными параноиками, которые лично будут крушить снеговиков у соседских детишек, те будут орать и злиться, родители выходить из себя и требовать, чтобы соседа арестовали за вторжение в чужие владения, порчу личной собственности, причинение травм их детям… бла-бла-бла. Придется удваивать смену в службе девять один один, хотя там и сейчас полно народу… да поможет Бог тем беднягам, которые будут звонить с настоящими проблемами.

Тинкер перевел дыхание и переключился со Стива Дойла и Джули Олбрайт к делам, которые он предполагал сделать сегодня.

– Так где все? Я думал, что вся контора забита, все вкалывают.

Макларен вернулся к кофеварке.

– Что мы и делаем. Все заняты делами. Часть на местах, выколачивают информацию, берут последние интервью у тех, кто вчера был в парке; все остальные сидят в этом здании в затемненных комнатах и смотрят видеоновости или тонны размытых любительских видеосъемок – краснощекие дети с сопливыми носами. Но, с моей точки зрения, просматривать их – жуткая потеря времени. Тот, кто это сделал, ни в коем случае не мог попасть на семейные фото.