Петр Разуваев - Синдром гладиатора

— Мне кажется, я знаю, где мы находимся.

Мы добежали до противоположной стены и сейчас прижимались к ее чуть шершавой на ощупь поверхности, рядом с высокой двухстворчатой дверью. Это были первые слова, произнесенные Давидом за все это время. Я с удивлением уставился на него. Впрочем, удивление тут же сменилось любопытством и нетерпением.

— Видите вон ту картину? — продолжил он, все более оживляясь. — Это набросок Пикассо. Несколько лет назад я лично купил его в Женеве, на аукционе Christie,s, по просьбе Винченце Кольбиани, двоюродного брата известного вам синьора Кольбиани. Кажется, он тогда жил где-то недалеко от Рима…

— Отлично, — радостно воскликнул я. Главным образом для того, чтобы его подбодрить. Давид постепенно возвращался в строй, преодолев последствия обрушившегося на него шквала неприятных впечатлений. Это следовало поощрить. На самом деле такая новость стоила недорого. «Где-то недалеко от Рима…». Толку-то? А в том, что здесь замешан Кольбиани, я и раньше ничуть не сомневался.

— Вы здесь уже бывали? Раньше? — на всякий случай спросил я.

Он отрицательно качнул головой. Нет, значит. Жаль…

— Тогда пойдем напролом. Если начнется стрельба — падайте и не поднимайте головы, пока все не закончится. Хорошо?

— А, может быть… Вы дадите мне эту штуку? Правда, я не знаю, как ею пользоваться, но вы можете мне показать… — произнес он вдруг нерешительно.

От изумления я лишился дара речи. Уж от кого от кого, а от господина Липке я ничего подобного не ждал. Неужели это и впрямь заразно? Сначала Паола, затем он… У меня начинало складываться впечатление, что все эти финансовые короли в душе самые настоящие бандиты с большой дороги, и поголовно у всех руки чешутся от желания сменить калькулятор на автомат. На секунду я даже представил себе нечто подобное. М-да… Мрачная перспектива…

— Извините, Давид, но автомат я вам не дам. Честное слово, так будет лучше. Но — все равно спасибо.

Он в ответ понимающе кивнул и даже слабо улыбнулся. Определенно, погода налаживалась.

С максимальной осторожностью я скользнул к дверям и потянул на себя тяжелую створку. Она подалась неожиданно легко, и в образовавшуюся щель хлынул яркий свет от горевшего над входом фонаря. Ничего более страшного не произошло, и, ободренный таким началом, я выглянул наружу. Тишина. Дверь вела прямо на «улицу», впереди, метрах в двадцати начинался то ли лес, то ли парк, тут и там стояли высокие, раскидистые деревья. И никого, ни одной живой души. Прелестно. То, что доктор прописал.

Я обернулся, собираясь позвать своего спутника, но в этот момент внезапно распахнулась другая дверь, наискосок от нас, и в зал на приличной скорости влетели новые действующие лица. Количеством в две штуки. Взглянув на них, я мельком подумал, что это даже не смешно. Противник, похоже, провел мобилизацию, поставив в строй последние резервы. Оба персонажа были далеко не первой молодости, у обоих успело отрасти приличное брюшко. Плешивый коротышка был вооружен национальной лупарой, которую в России назвали бы обрезом, его напарник где-то разжился огромным револьвером, который сильно походил на классический «Peacemaker» им. Самюэля Кольта. Вид у вновь прибывших был при этом весьма воинственный, но, увы… Длинная автоматная очередь развеяла все их иллюзии. Больше никто из той двери не появлялся, и, привычно ухватив за рукав Давида, я ринулся навстречу природе, пинком распахнув Дверь и аккуратно срезав выстрелом большой фонарь, горевший над входом. Следом неуклюже двигался Давид.

Отбежав ровно настолько, чтобы не попадать в свет соседних с «погибшим» фонарей, висевших вдоль здания с равными интервалами, я свалился под первое же попавшееся дерево. Рядом приземлился запыхавшийся господин Липке.

— Как вы себя чувствуете? — спросил я. Во всей этой суете у меня как-то вылетела из головы его болезнь, и сейчас, вспомнив об этом, я испытывал некоторые угрызения совести.

— Знаете, — отозвался он, — на удивление хорошо. Сначала мне стало как-то не по себе, но сейчас все уже прошло. А что мы будем делать дальше, Андре?

— А вы как думаете? — машинально отозвался я, вставляя на место опустевший магазин и отбрасывая бесполезный автомат в сторону. На самом деле меня гораздо больше интересовало, что будут делать «они». Учитывая, что у нас оставался только один «Узи», и патронов в нем было — чуть, это становилось едва ли не главной проблемой.

Перекатившись на живот, я с любопытством изучал окрестности. Дом оказался с сюрпризами, наконец-то я понял, почему из наших окон не было видно ничего, кроме нескольких деревьев и неба над ними. «Казематы» размещались в подвальном помещении, и как раз в том месте вплотную к зданию примыкал высокий, П-образный забор, из-за которого торчали верхушки деревьев. Похоже, что за забором находилась довольно глубокая «яма», своеобразный «внутренний дворик». Попробовав сбежать через окно, мы бы оказались перед отвесной стеной, высотой не менее восьми метров, и надолго бы там застряли.