Сабин Дюран - Запомни меня навсегда

Зря я дал Онни свой адрес. Минутная слабость. Хотя эта грязная потаскушка все равно бы выследила меня.

Ей на руку сыграли две вещи. Во-первых, утром Лиззи не было дома – ее матери стало хуже, во-вторых, я находился внутри, когда она постучала. На этой неделе поработать так и не удалось: какая там работа после Бристоля! По правде говоря, я выбросил кучу картин, засунул их прямо в мусорку позади стадиона для собачьих бегов. Болтался по дому, стараясь не встречаться с псом, и тут на пороге появилась Онни – вся в слезах и от злости слова не могла сказать.

– Результаты! – наконец проговорила она, задыхаясь от рыданий.

Я не сразу понял, о чем она. Пришли результаты выпускных экзаменов. Три кола, две двойки, тройка и четверка.

– Что по изобразительному искусству? – спросил я.

Она вытерла нос о мое плечо и практически повисла на мне.

– Тройка. Прости! Четверка – за религиоведение. Бог его знает, как мне это удалось.

Я отпихнул ее.

– Иди учиться на викария!

Честное слово, я так выложился для этого экзамена! Какого черта! Мы столько работали над набросками по проекту «Сила». Тройка. И какой после этого вывод о моем таланте?

Она умоляла пустить ее в дом. Я был сыт по горло одиночеством и понятия не имел, когда соизволит вернуться Лиззи, поэтому махнул рукой и впустил ее.

Приготовил ей кофе. В кухне было чисто – я только что убрал оставшийся после Лиззи бардак. Рассказал Онни, какая неряха у меня жена и какой это для меня крест.

– Ненавижу беспорядок! – сказала она.

– Я тоже.

Собака путалась под ногами, я вытолкнул ее в сад и захлопнул дверь.

– Грязная тварь, – пробормотал я себе под нос.

– Ненавижу собак! – заявила Онни.

– Я тоже!

– Понятия не имею, зачем люди их заводят.

– Я тоже!

Мы рассмеялись.

Зазвонил мобильник – Лиззи. Повезла мать в больницу. Сидят там, ждут результатов анализов. Она не представляет, когда вернется. Одно предательство за другим. Если бы она прислушалась ко мне, если бы почувствовала, что нужна мне, и поехала прямиком домой – все было бы в порядке.

– Ты справишься? – спросила она. – Найдется, что-нибудь поесть?

Всю неделю разговаривает со мной как с ребенком. Не нужна мне ее жалость!

Что ж, простите, если не устоял перед Онни. Она сама на меня вешалась, все девчонки в ее возрасте такие. Стоило мне на нее взглянуть – томные глаза, изгиб юных губ, – и она кинулась сбрасывать одежду, разворачивать себя как подарок. Мы занялись этим прямо там, на полу в гостиной, потом поднялись наверх, в супружескую спальню. Упругая кожа, незнакомые формы. Вблизи выяснилось, что вокруг носа у нее мелкие прыщики. Волосы крашеные, поэтому на ощупь будто мочалка. Она лежала как бревно, ждала, пока я покажу ей, что делать дальше – слишком юная.

Стало ли мне легче? Маленькая победа. Все время думал о Лиззи, представлял ее лицо, ее нежные руки. Нет, легче мне не стало. Я был сам себе отвратителен и страшился того, что она заставила меня сделать. Люди заблуждаются. Не всегда месть бывает сладкой.

Открываю входную дверь, в доме тихо и пахнет полиролью. В лучах светильника в холле кружатся пылинки. Ни звуков музыки, ни телевизора. Ни клацанья когтей Говарда по полу.

Увидев меня на пороге кухни, он поднимает голову, но не встает.

Сажусь на корточки, глажу его. В обед я созванивалась с Онни, и она сказала, что ему лучше. Она водила его к ветеринару, и он ничего не нашел. «Похоже, вы правы – съел что-нибудь не то». Однако сейчас пес дышит тяжело, взгляд мутный. Он поднимает переднюю лапу, чтобы я могла почесать ему живот.

– Эх, бедняга! Нездоровится? – В шерсти на подбородке попадаются седые волоски. Сколько ему лет – девять, десять? Это не возраст. – Ты еще не старый! – Он опускает голову на край корзинки, я чешу ему баки. – Мы тебя подлечим!

– Что бы вы делали без своей собаки?

Надо мной стоит Онни. Голос у нее глухой, тон странный.

– Господи, как ты меня напугала!

– Я дремала в гостиной. Услышала, как вы разговариваете, и проснулась.

На ней свитер, из-под которого торчат голые ноги, рукава натянуты до самых пальцев. Она проводит лицом по плечу, на бледно-голубой шерсти вышита маленькая эмблема – фазан.

– Ты надела свитер Зака!

Если прижать его к лицу, почувствуешь легкий запах «Аква ди Парма». Закрой глаза и представишь тепло кожи Зака. Сейчас аромат сильнее.

– Вы не против? – спрашивает она голоском маленькой девочки. – Надеюсь, что нет. Я замерзла.