Майкл Ридпат - Невидимое зло

Ему повезло, что с ним оказался Корнелиус. Зимбабвийцы не особенно жаловали неизвестных белых, которые незаконно проникали к ним в страну и стреляли в людей, но «Зейл ньюс», и особенно жена Корнелиуса Джессика, быстро задействовали все свои связи и влияние, чтобы оказать давление на правительство Зимбабве.

В конце концов они провели в тюрьме только два дня, хотя их для Кальдера оказалось более чем достаточно.

Разоблачение связи «Лагербонда» с сэром Ивлином Гиллом привело к снятию его заявки на покупку «Таймс». Время действия предложения Корнелиуса тоже истекло, и он решил его не продлевать — к огромному облегчению Комиссии по подписке новых обязательств «Блумфилд-Вайс». Судя по всему, «Таймс» достанется одному из первоначальных претендентов — ирландскому предпринимателю, который предлагал 820 миллионов фунтов стерлингов. «Лекстон медиа» ухватилась за это предложение, поскольку холдингу деньги были нужны очень срочно.

Рука Бентона все еще была на поддерживающей повязке — пуля Зан проделала у него в плече ужасную дыру, и требовалось время, чтобы все зажило. Тарек поделился с Кальдером тем, что в «Блумфилд-Вайс» было известно каждому: в отношении Бентона у Саймона Бибби были свои планы. Если Бентону удастся удержаться в банке, то его ждала либо крупная компенсация за увечье, либо пост руководителя московского отделения. К своему удивлению, Кальдеру хотелось, чтобы Бентону это удалось.

Корнелиус уволил Эдвина и объявил, что через шесть месяцев его сменит на посту руководителя «Зейл ньюс» энергичный и перспективный американец из филадельфийской штаб-квартиры. Тем временем он слетал в Кейптаун, где встретился с Джорджем Филдом и обсудил с ним вопросы финансовой поддержки «Рейнбоу» — в качестве миноритарного акционера без влияния на редакционную политику. Во всяком случае, так он обещал.

Информация о «Лагербонде» из дневника Марты была передана властям Южной Африки и Британии. Очень важным было то, что Дэрк дю Туа и Дэниел Хавенга согласились дать показания. По данным дю Туа, активы «Лагербонд» в инвестициях по всему миру оценивались в четыре миллиарда долларов, хотя значительная их часть включала долю в рухнувшем холдинге «Беквит коммьюникейшнс» Ивлина Гилла. Андрис Виссер находился в больнице, где проходил интенсивный курс химиотерапии. Врачи считали, что до суда он не доживет.

Самолет вошел в облачность, и Кальдер вернулся к газете, лежавшей у него на коленях. Он закончил чтение статьи об увеличении поставок российской нефти, которое повышало шансы на успех ставки на падение нефтяных цен, сделанной им впопыхах перед самым вылетом. После возвращения из Южной Африки он с переменным успехом делал крупные ставки, чтобы отвлечься от мыслей о Ким, Энн и Зан.

Он сунул газету в карман сиденья перед собой и вытащил из ручной клади папку с пачкой листов размера А4. Оригинал дневника Марты находился у южноафриканских властей в качестве вещественного доказательства, но Корнелиус передал ему ксерокопию. Ее почерк был легким, уверенным и разборчивым. Алекс погрузился в чтение.

Он испытывал странное чувство. Он так часто думал о ней, стараясь понять ее поступки и мысли спустя восемнадцать лет, и было просто удивительно читать ее слова, написанные по горячим следам, в настоящем времени. Он понял, что она ему нравилась. Она не заслуживала забвения в кругу своей семьи. Он был рад, что помог пролить свет на ее смерть.

28 августа

Мы в Купугани, и это потрясающее место! Филлис, подруга Либби, встретила нас очень хорошо, и Бентон ее совершенно не смутил. Она разместила нас в коттедже, расположенном отдельно от лагеря. Вчера вечером мы сидели на крыльце и видели леопарда, который невозмутимо шел вдоль русла, не обращая на нас внимания. А ночью нас разбудил дикий рык львов. Утром мы проспали отъезд на прогулку. Если так пойдет и дальше, сомневаюсь, что мы вообще выйдем из этого коттеджа!

Сейчас Бентон в душе. Я пишу эти строки и вижу его. Он просто божественен! С ним так чудесно! Но время летит удивительно быстро. У нас осталось всего двадцать четыре часа, а потом мы разойдемся и пойдем каждый своей дорогой.

Так приятно писать это в его присутствии, не боясь, что он сможет это прочесть. Наконец-то я могу хоть кому-нибудь доверять. Я еще не разговаривала с ним о Зан и «Лагербонде». Мне не хочется тратить время, которого осталось так мало, но придется.

Я стараюсь не думать обо всем этом, потому что сразу становится страшно. Зан улетела в Лондон, но ее ужасные друзья остались здесь. Она знает, что не может рассчитывать на мое молчание, но что она сделает? Что сделают ее друзья? Мой арест вызовет скандал: я гражданка США и жена Корнелиуса. Но меня могут просто убить.