Александр Молчанов - Газетчик

— Да стой же ты!

Пшеницын оттолкнул Аню от себя. Она обиженно смотрела на него.

— Ты чего толкаешься?

— Сядь, — сказал он.

Аня не двинулась с места.

— Сядь, я сказал.

Пшеницын подошел к Ане, взял ее за руку и усадил на скамейку. Сам встал прямо перед ней.

— Меня интересует твоя подруга Нина Шарова.

— Ах, вот оно что, — разочарованно протянула Аня. — Она мне не подруга.

— Ее тетка говорит, что вы общались.

— Нет, мы не общались.

— В смысле?

— Чего тебе не понятно? Мы не подруги.

— Тетка сказала, что вы все время вместе зависали.

— Не было такого.

— Ничего не понимаю.

— Не было такого, я же говорю. Мы не зависали. Ни разу от слова «никогда».

— Тетка врет, получается?

— А что случилось?

— Шарова исчезла.

— Сбежала, что ли?

— Не знаю. Может, сбежала. Или чего похуже.

— В смысле похуже?

— Например, ее похитили.

— Кто?

— Трасса рядом. Мало ли уродов ездит. Засунули в машину, изнасиловали, а потом задушили и выбросили где-нибудь в лесу.

— Что ты такое говоришь?

— Аня, не забывай, в каком мире мы живем. Это не добрый мир. Это очень злой мир.

— Ладно. А от меня-то чего надо?

— Во-первых, держи язык за зубами.

— По поводу?

— По поводу нас.

— Что я, больная, что ли? Естественно, я держу.

— Ни одна живая душа не должна узнать, что мы встречались. Сейчас к школе будет все внимание. Нужно быть очень осторожными.

— Ага, а то, что ты приперся посреди урока, — это очень осторожно.

— Я торопился тебя предупредить. Поэтому приходится рисковать. К тому же на самые очевидные вещи обычно обращают меньше внимания.

В это время в учительской Ольга Николаевна рассказывала завучу, седой и строгой женщине по фамилии Пергамент, о том, что пришел человек из милиции, что хотел поговорить с Аней Трубниковой и что она дала ему ключ от спортзала. Пергамент выслушала Ольгу Николаевну, ничего не сказала, вышла и направилась к спортзалу.

Пшеницын никак не мог осознать того, что говорила Аня.

— Давай вернемся к твоей подруге.

— Да что ты все «подруга» да «подруга». Я же говорю: мы вообще не общались.

— Кто-то из вас врет. Или ты, или тетка Шаровой.

— Ага. Или Нинка врала тетке, что мы с ней подруги.

— А ей-то зачем врать?

— А сам-то не понимаешь?

— Нет. Не понимаю.

— Если она говорила тетке, что уходит тусить со мной, а на самом деле со мной не тусила, какой напрашивается вывод?

— Какой?

— Блин, Пшеницын, какой же ты тупой! Напрашивается вывод, что Нинка тусила с кем-то другим.

— С кем?

— Скорее всего, с парнем каким-нибудь. Поэтому и не хотела, чтобы тетка знала.

— С парнем? — Пшеницын почесал затылок.

Пергамент подошла в двери спортзала и дернула ручку. Заперто. Она постучала в дверь кулаком:

— Немедленно откройте.

Повернулся ключ, дверь открылась. За дверью стоял Пшеницын и с удивлением смотрел на Пергамент. Она заглянула за его плечо и увидела, что Аня сидит на скамеечке, а ее портфель стоит рядом.

— Что вы здесь делаете?

— Веду опрос свидетеля. А вот что вы здесь делаете?

Пергамент вспыхнула. Что себе позволяет этот мальчишка!

— Вы не имеете права ее допрашивать!

— Еще как имею.

— Павлик!.. — Голос Пергамент поднялся до визга. Пшеницын спокойно и, кажется, даже насмешливо смотрел на нее.

— Я вам не Павлик, а Павел Сергеевич. Или сержант Пшеницын. Нахожусь при исполнении. Будете повышать на меня голос — привлеку к административной ответственности.

Пергамент молча открывала и закрывала рот.

— Можете быть свободны, — подвел итог Пшеницын.

Пергамент развернулась и молча вышла из спортзала.

— Мощно, — сказала Аня.

Пшеницын пожал плечами.

— Ты что, ее совсем не боишься?

— А что она мне может сделать? Я при исполнении.

— Вот поэтому я в тебя и влюбилась. — Аня встала, взяла Пшеницына за руку и прижалась к нему всем телом. — Давай, а?..

— Нет, — сказал Пшеницын, — мы же договорились. Пока с этими делами завязываем.

— Что, и в баню ко мне больше не придешь?

— Посмотрим. Может, и приду. Как вести себя будешь.

— Я плохая девчонка, товарищ милиционер, я плохо себя вела, отшлепайте меня.

— Ладно, хватит уже. Ты можешь узнать, с кем встречалась Шарова?

— А чего узнавать, я и так знаю. С Лешкой Зуевым из десятого «Б».

— Ты уверена?

— Конечно, уверена. Она с ним английским занималась, готовила его к экзаменам. Только они там не английским занимались.

— Ты это точно знаешь?