Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

— Дина, старайся не стоять у этой двери. Проходи всегда немного дальше. Не давай противнику возможность догадаться, где может быть раненый.

— А разве опасно, что мы на корабле? — девушка зарделась легким румянцем, но страха в ее мягком взгляде не было.

— Не знаю. Но опасаться и предохраняться всегда нужно.

Дина смиренно улыбнулась.

— Это женщинам нужно предохраняться.

Но Русу такие смысловые тонкости, тем более на испанском, были не под силу и он вполне серьезно предупредил:

— Кроме нас самих никто нас не убережет.

— Так можно говорить?

— А разве я не так что сказал?

Дина махнула рукой, показывая, что эту тему Русу не осилить.

Но монах больше ничего и не хотел спрашивать. Дойдя до конца коридора, они развернулись в обратную сторону. Из угловой каюты вышли две роскошно одетые женщины. Что-то друг другу весело щебеча, грациозно проплыли мимо молодых. Рус не заметил, как Дина с восхищением смотрела на их наряды. Она глубоко обреченно вздохнула.

Рус молчал, думал свое. Молчала и Дина. Наконец девушка, видно пересилив себя, робко спросила:

— А мы пойдем в ресторан?

— Может быть и придется зайти. Надо запомнить пассажиров с нашей палубы, с других.

— А мне нечего одеть в ресторан.

Рус совсем непонимающе пожал плечами.

— А нам это и не надо.

Но Дина хоть и было еще четырнадцатилетним подростком, но женское начало в ней уже сидело крепко и взросло.

— На таком большом корабле должен быть магазин.

Рус долго медленно шел вперед, потом посмотрел на нее, кивнул в знак того, что понял, чего девушка хочет от него.

С лестничного трапа торопливо спустился и направился к ним очень по-светски одетый, лысый худощавый сеньор. Очень небольшого росточка, отчего часто семенил ножками при ходьбе. Он сверхучтиво, если не сказать, лебезиво, подобострастно кланяясь, подошел и слащаво залепетал:

— Уважаемый сеньор, покорнейше прошу извинить меня за вторжение в вашу мирную прогулку, бестактность по отношению к молодой сеньорите.

Прошу вас уделить несколько минут моей просьбе.

Глаза Руса стали твердыми: он кивнул, соглашаясь поговорить с неизвестным.

— Милейшую сеньориту не затруднит, если она оставит нас всего лишь на несколько минут.

— Не затруднит, — утвердительно ответил монах. — Сеньорита, — официально сухо обратился он к Дине, — прошу вас пройти на верхнюю палубу. Мы с учтивым сеньором побеседуем и догоним вас. Лысый очень галантно поклонился девушке, вежливо давая понять смущенной улыбкой, что бы она не обижалась. Дина поджала губы, но быстро развернулась и ушла. Она заметила знак, поданный Русом: чтобы все делалось без оговорок.

— Уважаемый сеньор, — так же слащаво и преданно улыбаясь, продолжил лысый. — Мне очень неудобно вас просить, но я оказался я в таком дурацком положении, что только вы, наверное, в силах мне помочь.

Он елейно смотрел на Руса, но тот молчал, ожидая продолжения просьбы.

— Понимаете, моя дама в последний момент предложила мне совершить на пароходе медовый круиз в Южную Африку. Она так обожает этот чудный край, экзотику, романтику, впечатления. А я дурень, сумел уговорить владельца корабля только на каюты первого класса. Люксы уже были распроданы, и он никак не смог войти в мое отчаянное положение и помочь. Понимаете, я очень богатый человек, в полном отчаянии и мужском позоре. Я обещаю даме золотые горы, роскошь, все мыслимые и немыслимые удовольствия, а располагаю ее в захудалом номере, не соответствующим ни моему реноме, ни красоте и знатности моей обожаемой сеньоры. Она уже смотрит на меня, как на прокаженного. Не разговаривает с минуты переступания порога каюты. Я в дураках. Я в страшном отчаянии. Прошу вас войти в мое положение. Я очень хорошо заплачу: и за номер, и за моральные неувязки и еще сверху двадцать тысяч долларов. Соглашайтесь, милейший сеньор, с моим предложением.

Они медленно шли по коридору в направлении к каютам раненого и смежных кают, которые забронировал Рус. В одной из них он расположился сам. Монах уже серьезно подозревал лысого, прикидывал, обдумывал, как начать. Вежливо показал на дверь номера.

— Сеньор, я ничего не имею против. Пожалуйста, осмотрите каюту, может быть она вам не понравится.

— Ну что вы, любезнейший, эти каюты трехкомнатные. Я их прекрасно знаю. Не раз путешествовал. Моя любимая сеньора будет в величайшем восторге.

Рус открыл номер. Они вошли. Лысый добросовестно разыгрывал роль богатого неудачника. Но недолго. Как только он оказался на секунду спиной к монаху, резкий и твердый кулак жестоко опустился на незадачливую голову посетителя. Он плашмя упал, не издав ничего спасительного для своей души. Рус быстро вывернул его карманы.