Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

Небольшой пистолет, толстая пачка долларов, билет на корабль, визитка в номер. Это самое главное. "Третья палуба-первого класса, седьмая каюта".

"Прекрасно, господин Казанова, — удовлетворенно подумал Рус.

Прочитал в его паспорте: — Генрих фон Либе. — Ну и бог с тобой, дорогой фон. Ты первый на этом корабле, цели которого не соотносятся с назначением лайнера. Пистолеты и любовь далеко полярные вещи.

Ясно, что этот первый, обратившийся к нему, подбирал номер поближе к раненому. Значит самого Руса противник еще не знает. Монах передавил горло оглушенному.

Медлить нельзя — Рус взял пистолет с глушителем, закрыл номер на ключ и быстро пошел на третью палубу.

Постучал. Дверь открыл прыщавый верзила с наглыми глазами и почему-то с большим гаечным ключам в руке.

— Тебе чего?

— Там ваш приятель, Генрих, просил, чтобы вы подошли к нему в пятый номер, принесли еще денег, — сказал Рус, прислушиваясь к голосам внутри каюты. Там работал телевизор, и, похоже, играли в карты.

Длинный был уже под хорошим хмельком: смерил монаха изучающим взглядом.

— Что-то не нравишься ты мне, пацан, проваливай, а то зашибу ключом ненароком…

Рус не позволил ему дальше хамить. Стволом пистолета сильно ткнул ему в живот. Подхватил мгновенно обмякшее тело, подставил ногу под падающий гаечный ключ. Опустил на пол. Впрыгнул в номер.

Трое сидели за столом даже не прислушиваясь к разговору в дверях.

Потягивали пивко, скучающе взирали на телевизор, играли в карты. Три быстрых щелчка не позволили им даже предположить, что кто-то в них может стрелять. Добил верзилу. Закрыл дверь. Также быстро вывернул карманы лежащих. Пистолеты, доллары, визитки. В чемоданах два автомата, патроны, гранаты, динамит. Рус на мгновение задумался: сколько их здесь, если столько и такое оружие на корабле. Таким количеством динамита не только каюту, весь корабль на дно пустить можно. Посмотрел в иллюминатор: было уже темно. С верхней палубы доносилась веселая мелодия. Вспомнил про Дину. Надо подняться наверх, провести девушку в номер. Заказать ужин в каюту. А тела он выкинет в море ночью. Долларов при немцах оказалось более сорока тысяч. Монах даже удивился такому количеству. Этих денег хватит теперь и на лечение Сен Ю, на оплату корабельного врача, и на билеты до самого Бомбея. И Дина сможет удовлетворить себя в нарядах: немного, но все же.

Он осторожно вышел из комнаты. Закрыл ее на ключ. Приклинил немного дверь. Побежал на верхнюю палубу. Пока все складывается удачно. Даже слишком, — холодно отмеривал сделанное Рус. Враг раскрылся первым, первым и погиб. Что же дальше? Чем обернется пропажа людей. У Сен Ю сильные ангелы хранители, удовлетворенно подумал Рус, вспомнив набожность Дины.

— Почему так долго? — встревоженно спросила девушка.

— Назойливый какой-то попался. Так в душу влез со своими просьбами, что еле отвязался.

— А что он хотел?

— Что бы я перепродал ему свой номер.

— Один номер у нас лишний. Можно было продать. А за эти деньги я себе чего-нибудь купила.

Рус отсчитал ей тысячу.

— Это презент от того американца, который хороший, — стараясь оставаться спокойным, ответил монах, — не трать только зря деньги.

Искривленное в бешенстве лицо Бормана не давало никаких поводов для шуток или оговорок. Все придавленно молчали: а он, брызжа озлобленно слюной, и матерщинно ругался, и старчески картавил, выплескивая из себя всю черную энергию, накопившуюся от последних трагических новостей.

— Хмыри зажравшиеся! Вонючая гадость третьего Рейха. Скорцени, ты из толкового диверсанта превратился в отвратительного пьяницу и пустого болтуна. Геббельс тоже был таким внешне эффектным, но внутренне гнилым. Неужели мы постоянно обречены на вечный проигрыш? — Борман в доблестной ярости вскинул кверху скрюченные пальцы. — Опять около сотни человек потеряно. Кто поставит на ноги тех, кто выжил после ваших авантюрных мероприятий? Что сделано? Ничего. Где ваши победные реляции, положительные итоги? Пива, шнапса выпито бочки.

Сказано на сотни страниц мелким шрифтом. Все многозначительно и ничего не понятно. Но… Мюллер, что вы так подленько втихаря ухмыляетесь. Не кривитесь. Не по вашу ли душу бегают журналистики по ущельям и высям Кордильер? А-а? Что вы на все смотрите иронично. Смерть уже не страшна? Пережили долгие спазмы. Висел бы над вами меч Гиммлера, справились бы с любой задачей. А так только людей губите впустую, в утешение своих непомерных амбиций. Бестолочи. Паразиты. Черви зловонные. Даже не знаю, какое слово для вас точнее. Все ничего.