Вольфганг Хольбайн - Немезида - От полуночи до часа кошмаров

— Ладно, все в порядке, — быстро сказал я. — Речь идет только об одной ночи, — я жестом показал налево. — Думаю, ты хотел бы занять первую комнату, Эдуард? На тот случай, если тебя снова побеспокоит твой слабый мочевой пузырь?

Эд просверлил меня взглядом, однако, слава богу, воздержался от ответа, да я и не дал ему возможности затеять еще одну ссору, потому что быстро повернулся и прошел мимо него и всех остальных, считая одинаковые двери по правую сторону коридора. Судя по расстоянию между дверьми, комнаты за ними были не особенно большими, чуть больше гардероба. Наконец Эд что-то проговорил, но я пропустил это мимо ушей, остановился возле двери комнаты номер шесть, нажал на дверную ручку и приготовился внутренне к новой неприятной неожиданности, автоматически нащупывая свободной рукой выключатель внутри. Я нащупал его через несколько секунд, так как он был гораздо глубже, чем я привык, а еще несколько секунд мне понадобилось, чтобы включить свет, так как и этот выключатель был не выключатель, а модель времен Первой мировой, тяжелое в ходу устройство из бакелита, включить которое можно, только повернув его вправо или влево с довольно большим усилием, после чего он громко щелкает и включается.

В слабом свете электрической лампочки, которая зажглась у потолка, я увидел нечто неожиданное, но не могу сказать, что это было неприятно. Комната была действительно не шире шестистворчатого гардеробного шкафа, однако такая длинная, что в ней вполне мог бы припарковаться небольшой реактивный лайнер. В этой комнате-пенале умещались: шкаф, кровать, письменный стол вместе со стулом и книжный стеллаж — все это располагалось вдоль одной стены совсем близко друг к другу, и в результате это «построение» выглядело довольно странно. Кроме того, в передних двух третях помещения был довольно высокий потолок, метра три или даже больше, а оставшийся потолок был скошен книзу и обшит деревянными панелями. В середине этого скоса находилось узкое, зарешеченное окно, которое, вероятно, даже в совершенно безоблачный полдень не могло пропустить достаточно солнечного света. Вид этой комнаты был настолько нереальным, что я на какой-то миг задумался всерьез о том, чтобы выйти и подыскать себе другую комнату, пока не поздно. Но все же я решительным движением закрыл дверь за собой и прошел в комнату. Наверное, было уже поздно, а кроме того, почти наверняка можно было предполагать, что все остальные комнаты выглядели не лучше. Что там только что сказал Карл? Что здесь была школа, а не отель класса люкс. Как, однако, он был прав…

Тем не менее постель была застелена свежим бельем, а воздух не был таким затхлым, как можно было ожидать, имея в виду древность этого здания и его убранства. Несколько мгновений я мрачно осматривал свое ложе на эту ночь. Пожалуй, будет не слишком приятно провести ночь в постели, которая, возможно, использовалась в последний раз двадцать лет назад, да еще, скорее всего, в ней спал подросток пубертатного возраста, который конечно же не держал всю ночь свои ручки смирно на одеяле, и тут же мне стало смешно от этой мысли. Спал я и в гораздо худших местах. Кроме того, может быть, мне повезет, и не за горами то время, когда я смогу себе вообще купить целый отель класса люкс. Вместе с кроватями, которые уж точно не будут до этого никем использованы.

Несмотря на то что я внезапно ощутил страшную усталость, я не лег сразу, а обошел комнату с короткой инспекцией. Гардеробный шкаф, так же как и кровать, и письменный стол со стеллажами, был из резного дерева, на котором время оставило свои довольно заметные следы, и тем не менее эта мебель привлекла бы внимание торговца антиквариатом. Шкаф был пуст, пуст был и письменный стол, и в выдвижных его ящиках, которые я открывал один за другим, ничего не было. Только книжный стеллаж был наполовину заполнен. Беглый взгляд на выцветшие корешки стоявших на нем книг показал мне, что это были в основном учебники. Большинство из них были мне незнакомы, кроме того, значительная часть из них называлась по-английски, что я заметил не сразу, а только при подробном осмотре. Годы, проведенные в США, не прошли напрасно, и теперь я скорее буду испытывать трудности при чтении книг на родном языке. Я достал одну из книг и пролистнул, почти не читая. И в тот же миг мне в нос ударил хорошо знакомый запах старой бумаги, а вместе с ним в мозгу пронеслись мимолетные картины и звуки: орда учеников в сине-черных куртках и таких же бриджах, которые, едва заслышав звук школьного звонка, выскакивают из-за парт и несутся из классов в коридор (само собой, с удовольствием расталкивая друг друга), скрипучий звук мела по исцарапанной школьной доске, крики учеников, доносящиеся из окна со школьного двора, эхо шагов, раздающееся в лестничных пролетах, приглушенные голоса из соседнего класса, которые слышны через тонкую деревянную перегородку…