Вольфганг Хольбайн - Немезида - От полуночи до часа кошмаров

— Да, я… нет, — ответил Карл, избегая смотреть на меня и на Эда.

— Да что это значит? — сердито спросил я, схватил его за плечи, резко развернул к себе, чтобы потрясти его как следует за воротник его смехотворной рубашки с рюшами, так как он все еще ничего вразумительного не ответил: — Так да или нет?

— Да, черт возьми, я знал об этом! — прорычал Карл, грубо оттолкнул меня в сторону, отошел на шаг назад и занял борцовскую позицию, широко расставив ноги, чтобы иметь устойчивость, если я снова на него наброшусь.

Честно говоря, я уже был близок к этому, но Юдифь решительным и спокойным жестом положила мне руку на плечо и покачала головой.

— Дай ему хотя бы объясниться, прежде чем ты порвешь его на куски.

Ее доводы были не слишком убедительны, чтобы я усмирил свои деструктивные порывы, однако в прикосновении ее руки было что-то успокаивающее. В последнее время после дискуссии насчет возможного убийцы Стефана она избегала со мной телесного контакта и даже почти не смотрела мне в глаза, поэтому этот скромный жест доставил мне настоящее удовольствие. Не хочу сказать, что недоверие и антипатия с ее стороны ранили меня больше, нежели со стороны всех остальных, из-за того, что я влюблен или что-то в этом роде. Но и то и другое больно ранили мое самолюбие. Я всегда исходил из того, что вовсе не всегда любовь является предпосылкой к хорошему сексу, а нужно как минимум известное доверие между партнерами. И то обстоятельство, что спустя весьма короткое время после нашего маленького приключения она могла подозревать меня в убийстве, ранило меня глубже, чем я мог сам предполагать.

— Профессор Зэнгер был сумасшедший, это не вопрос. Я не знаю, почему, но он придавал большое значение тому, что прежде чем покинуть крепость, нужно было обязательно поставить его в известность. Может быть, чтобы никому не пришло в голову что-нибудь украсть, это уж я не знаю, — ответил Карл. — Но я не знал, что это устройство было включено сегодня ночью. И уж тем более не могу понять, почему.

— И кто вам поверит? — Эд почесал свободной рукой раненый затылок. Он быстро и тяжело дышал, как будто сообщение о том, что его ранение не было нелепой случайностью, усилило все его боли. — А кто, если не вы, должен был знать об этом?

— Этого я не знаю, — Карл беспомощно пожал плечами. — Может быть, фон Тун? Хотя я не могу этого себе представить. Зачем он стал бы это делать? Или… — он нерешительно замолчал.

— Или кто? — спросила Юдифь.

— Или кто-то другой, — ответил Карл, беспомощно помотав головой. — Может быть, мы здесь не одни, в этой крепости есть достаточно возможностей оставаться незамеченным в течение довольно длительного времени.

— Или это был кто-то из нас, — проговорила Мария почти шепотом и искоса с подозрением посмотрела на Эда. Однако Элен поняла значение ее слов и с угрожающим видом сделала шаг по направлению к ней. Мария в буквальном смысле прикусила себе язычок и снова продолжала делать то, что она делала на протяжении всего последнего времени: она уперлась взглядом себе под ноги.

Эд сердито глянул на нее, однако понял, что не имеет никакого смысла реагировать на нападки Марии и нагнетать тем самым и без того взрывоопасную атмосферу. Вместо этого он снова агрессивно обернулся к Карлу.

— Это очень подло с вашей стороны, что все это время вы нам тут пытаетесь вставлять палки в колеса, — заявил он. — В конце концов, наша милая семейка может всю эту местность перевернуть верх дном.

— А вот и нет, — Элен грустно покачала головой и снова указала на чертежи. — Это действительно совсем не просто разобраться во всем этом. Но что я могу сказать с абсолютной уверенностью, что мы не исследовали и малой части катакомб, которые проходят под этим замком с привидениями.

Карл согласно кивнул и снова начал листать чертежи. Наконец он пожал плечами.

— Но я не думаю, что там есть второй выход, — наконец вздохнул он и рассеянно уставился в окно. — Скорей, я поверю, что ключом ко всему является старая башня. Все-таки со времен нацистов она недоступна.

Мария оторвала взгляд от кончиков своих туфель, бросила на хозяина гостиницы странный взгляд, который я не знал, как истолковать, и на какой-то момент мне показалось, что она знает гораздо больше и что она выражает протест против этого его утверждения. Но потом она снова опустила голову и снова смущенно уставилась в пол.

— Не знаю, правильно ли вы нас поняли, — Юдифь взяла чертежи и разложила их рядом друг с другом на пластиковом полу. — Но ваше проклятое нацистское золото здесь никого не интересует. Мы ищем выход. И вы поможете нам в этом, Карл. Иначе мы позаботимся о том, чтобы все ваше проклятое золото пошло на позолоту вашего саркофага, ясно?