Тесс Герритсен - Хранитель смерти [litres]

Джозефина кивнула.

– Джемма говорила, что я вылитая мама.

– А как звали вашу маму? – спросила Джейн.

Джозефина ответила не сразу, словно тайна скрывалась так долго, что она была не в состоянии припомнить ее. Когда Джозефина наконец заговорила, ответ прозвучал так тихо, что Джейн, чтобы расслышать, пришлось придвинуться поближе.

– Медея. Ее звали Медея.

– Имя на картуше, – догадался Фрост.

Джозефина снова опустила взгляд на фотографию:

– Почему же она не рассказывала мне о нем? Почему я никогда не слышала это имя?

– Похоже, ваша мама и есть ключ ко всему, – предположила Джейн. – Именно в ней заключена разгадка, почему этот человек убивает. Вы можете не знать его, зато он наверняка знает вас и, возможно, даже занимает какое-то место в вашей жизни, где-то на периферии зрения. Возможно, он ежедневно проезжает мимо вашего дома. Садится в автобус, на котором вы едете на работу. Вы просто не замечали его. Когда мы снова привезем вас в Бостон, нам понадобится список тех мест, где вы часто бываете. Всех кафе и книжных магазинов.

– Но я не поеду в Бостон.

– Вам придется вернуться. Иначе мы не сможем вас защитить.

Джозефина покачала головой:

– Мне будет лучше где-нибудь еще. В любом другом месте.

– Этот человек выследил вас даже здесь. Думаете, он не сможет повторить этот фокус? – Голос Джейн звучал тихо и непреклонно. – Хотите, я расскажу, что Брэдли Роуз делает со своими жертвами? Сначала калечит их, чтобы они не смогли убежать. Так же, как он покалечил вас. И Госпожу Икс. На некоторое время он оставил ее живой. И держал в таком месте, где ее никто не услышал бы. Несколько недель она была у него в плену, и только Богу известно, что он делал с ней все это время. – Голос Джейн стал тихим, почти задушевным. – Даже после смерти она осталась его собственностью. Он хранил ее как сувенир. Она стала частью его гарема, Джозефина. Гарема покойниц. Гарема мертвых душ. А следующая жертва – вы, – спокойно добавила Риццоли.

– Зачем вы это делаете?! – воскликнула Джозефина. – Вы считаете, я еще не достаточно напугана?

– Мы сможем уберечь вас, – пообещал Фрост. – Ваши замки уже заменили, а для выхода из дома мы обеспечим вам сопровождение. Куда бы вы ни направились, кто-нибудь обязательно пойдет с вами.

– Я не знаю. – Джозефина обхватила себя руками, но даже так не смогла унять дрожь. – Я не знаю, что делать.

– Нам ясно, кто убийца, – настаивала Джейн. – Нам известно, как он действует, так что преимущество на нашей стороне.

Джозефина молча размышляла, как поступить. Бежать или сражаться? Здесь не могло быть промежуточных вариантов или полумер.

– Возвращайтесь в Бостон, – снова надавила Джейн. – Помогите нам покончить с этим.

– Окажись вы на моем месте, вы бы и вправду так поступили? – тихо спросила Джозефина, подняв глаза.

Джейн ответила ей прямым взглядом:

– Именно так я бы и поступила.

Дверь ее квартиры украшал ряд блестящих новеньких замков.

Джозефина навесила цепь, закрыла врезной замок и задвинула засов. Затем – просто на всякий случай – загнала под дверную ручку стул: преградить путь он вряд ли сможет, зато сигналы предупреждения подаст наверняка.

С загипсованной ногой и на костылях Джозефина неуклюже добралась до окна и посмотрела вниз, на улицу. Там она увидела детектива Фроста – выйдя из ее дома, он забрался в машину. Раньше он наверняка посмотрел бы наверх, улыбнулся бы и дружески помахал рукой, но сейчас он этого не сделает. Теперь он обращается с ней по-деловому, так же холодно и невозмутимо, как его коллега Риццоли. «Вот что бывает, когда врешь, – подумала Джозефина. – Я поступила нечестно, и теперь он не доверяет мне. А ведь прав, что не доверяет».

«Я так и не открыла им самую большую тайну», – вспомнила она.

Когда они прибыли в Бостон, Фрост проверил ее квартиру, однако теперь ей захотелось самостоятельно осмотреть спальню, ванную, а затем и кухню. Пусть этот дом – скромное и маленькое королевство, но зато оно полностью принадлежит ей. Все здесь осталось по-прежнему, как было неделю назад, в день ее отъезда; все было знакомо, а потому успокаивало. Все снова казалось нормальным.

Но в тот же вечер, стоя у плиты, перемешивая лук и помидоры в кастрюле с томящимся чили, Джозефина внезапно вспомнила о Джемме, которая больше никогда не сможет насладиться едой, почувствовать аромат специй или вина и ощутить жар, исходящий от плиты.

Когда Джозефина наконец села и принялась ужинать, она с трудом проглотила несколько ложек, после чего аппетит исчез окончательно. Она просто сидела и смотрела на стену, на единственное украшение, которая сама туда и повесила, – календарь. Он свидетельствовал о том, с какой неуверенностью она обживалась в Бостоне. Джозефина так и не успела как следует украсить свою квартиру. «Зато теперь я сделаю это, – решила она. – Детектив Риццоли права: пора стать хозяйкой положения и наконец-то сделать этот город по-настоящему своим. Я перестану бегать. Я должна сделать это ради Джеммы, которая пожертвовала для меня всем, и умерла, чтобы я продолжала жить. Так что теперь я буду жить. Я обустрою дом, заведу друзей, возможно, даже в кого-нибудь влюблюсь. И начну это делать прямо сейчас».