Пол Сассман - Пол Сассман Исчезнувший оазис

— Камень Бен-бен, — прошептала Фрея. И хотя в комнате было тепло, ее руки покрылись мурашками.

— Даже без этого уточнения стало ясно, что это «уэхат сештат», — перехватил нить повествования Флин. — На две сотни миль вокруг Гильф-эль-Кебира нет ни одного другого памятника древности, да к тому же внутри ущелья. Можно было бы даже признать — с большой натяжкой, — что это какое-то неизвестное место, но символы Бен-бена убеждали в обратном. — Он тряхнул головой и наклонился вперед, чтобы подобрать оброненные фотографии. — Вероятность — одна миллионная доля, — добавил Броди, листая снимки. — Одна миллиардная. Вся Сахара была под крылом — а их угораздило разбиться в Тайном оазисе! Это все равно что сбросить над Нью-Йорком катушку ниток, а они проделись бы в игольное ушко. Нарочно не придумаешь.

Кирнан сидела на подлокотнике и, склонив голову набок, разглядывала фотографии — в первый раз. Глаза ее сияли.

— Двадцать три года мы искали этот самолет, и все зря, — сказала она. — «Пожар в пустыне» — таково кодовое название поисковой операции. Конечно, чрезвычайно секретной: даже в агентстве о ней знала лишь горстка людей. Было решено не привлекать египетские власти из опасения, что кто-то оповестит Гиргиса об опасности. И все равно, с такими развитыми технологиями — камерами спутников, воздушной разведкой, БЛА — мы должны были разыскать оазис за считанные дни. — Она выпрямилась и посмотрела на Фрею. — Мы прочесали каждый дюйм Гильф-эль-Кебира и двести километров прилегающей пустыни вокруг него, но ни шиша не нашли. Искали с воздуха, искали из космоса, искали на земле, перевернули каждый камень от Абу-Балласа до Великого песчаного моря и от Гебель-Увейната до Иергехды. И после всего этого… — она горько усмехнулась, — ничего. Тридцатиметровый, двадцатитонный самолет просто исчез. Я меньше всего верю в приметы, но когда думаю о том, что написано в папирусе — проклятиях, заклинаниях невидимости… Может, Имти-Хентика был не так уж не прав. Другого объяснения дать не могу.

Снаружи завыла сирена автомобильной сигнализации и почти сразу умолкла. Кирнан снова выглянула из-за гардин, потом вернулась к дивану, скрестила руки на груди.

— В первые годы мы бросили все силы на решение этой задачи, — продолжила она. — И только потом решили действовать по-другому: предположили, что если нам не удалось отыскать оазис, то Гиргису или кому другому — и подавно. Мы, конечно, следили за ситуацией, особенно после 11 сентября. Страшно было представить, что случится, если группировка вроде «Аль-Каиды» пронюхает о пятидесяти килограммах обогащенного урана, лежащих посреди пустыни без охраны. Продолжали прочесывать местность со спутников и с земли, разместили в Харге отряд быстрого реагирования на экстренный случай… хотя в основном мы полагались на временных сотрудников — гражданских, обладающих знаниями в нужной нам области или связанных с интересующей нас местностью, которые могут заметить то, что от нас ускользнуло. — Тут она показала кивком на диван. — С Флином я познакомилась в девяностых. После… — она на секунду запнулась, подбирая выражения, — его расставания с британской разведкой и возвращения в египтологию я с ним связалась, попросила помочь. Естественно, он был первым кандидатом во временные сотрудники, учитывая его прошлое.

— А что насчет Алекс?

— Твою сестру тоже выбрали по понятной причине. Наши пути пересеклись еще в Лэнгли — она замещала кого-то в отделе картографии ЦРУ. Когда до меня дошел слух, что она поселилась в Дахле, я разыскала ее и объяснила ситуацию. Никто из моих знакомых не знал Гильф-эль-Кебир лучше Алекс, если не считать Захира аль-Сабри. Твоя сестра согласилась участвовать в поисках, а мы в ответ обязались финансировать ее исследования. Мне, правда, кажется, что ее привлекало скорее само задание, нежели деньги или желание защитить мир. Она смотрела на это как на захватывающее приключение.

Фрея печально покачала головой. «Именно так Алекс и можно было соблазнить, — подумала она. — Чем-то необычным, захватывающим. Она никогда не могла устоять перед загадкой. Это ее и сгубило, бедную Алекс. Бедная, милая Алекс!»

— …рассказывали им все вкратце, — разливалась Кирнан. — Они докладывали мне о находках, напрямую с агентством не связывались. Мы уже почти убедили себя, что самолет никогда не найдут, что он канул в местный аналог Бермудского треугольника, как вдруг… — Она тяжко вздохнула. — Через двадцать три года находят тело Руди Шмидта, и начинается свистопляска.